Мир моей обнаженной души,
Не понятный для многих,
Только здесь, в деревенской глуши,
Воплощается в строки.
Отзываются эхом в груди,
Мысли, словно живые.
От себя не дают мне уйти,
Точки да запятые.
Над стремниной суетной реки,
Ставлю я многоточья,
И, понятные мне лишь, штрихи,
Вновь шифрую в межстрочьях.