Слегка подтаял снег. Искрится корка
ледового периода травы,
виднеется спорыш, чуть дальше – норка,
и пёс засунуть лапу норовит,
визжит и лает безутешно, громко.
А снег, как в детстве, колобково липок,
Снегурку бы слепить, промчаться вслед
за арабесками плывущих льдинок,
ещё скатиться кубарем в кювет,
не ощущая влажности ботинок.
Снег не бывает скрытным и предвзятым,
возьмёшь в ладонь – и будто невзначай
расскажет про шиповник, руту-мяту,
как мама ими сдабривала чай
и «Отче наш» читала у кровати.
Рябиновые гроздья икебаны
ждут снегириных утренних молитв,
и снег жуёт лосиха на поляне,
и кажется, что детство в норке спит…
«Не трожь, не лай!» – смеясь, прошу Буяна.