Снова не о чем писать
И как всегда не хватает мыслей,
Надо же уже что-то создать,
В голове как обычно ноль идей.
Пытаюсь, что-то написать...
Получается сплошная ерунда...
Незнаю даже как сказать
Но, помоему мне нужна она.
Ну вот вроде бы выходит,
И по не многу рисуются строки,
И в голову не плохие рифмы приходят,
Жаль только что они коротки.
И вот пошла первая строка,
И уже наплывает вторая,
Как всегда, захожу из далека,
Но все равно тщетны старания.
Рвется в клочки исписанный лист,
И ручка летит далеко...
За окном лишь ветра свист....
Ну почему же так тяжело?!?!?!
Повторяется заново попытка,
Беру в руки снова листок,
Ну почему это такая пытка,
Знаю, нужно найти вдохновения исток.
В поисках не понятно чего,
Я выбираюсь из дома,
И начинаю оглядывать все,
Людей, природу, животных и даже дома.
И пройдя прямо,
Где-то квартала три
Продолжаю думать упрямо,
Не чувствуя ничего внутри.
На улице потихоньку темнеет,
И загораются фонари,
В голове по не многу мутнеет,
Думаю надо спать пойти.
Ночь. В окно светит луна,
Но как обычно мучает бессонница,
И начинаю представлять себе поля и луга,
Где резвится лошадей вереница.
Где мужик пашет поле,
А потом сажает зерно,
Наверное, хорошо там, на воле,
И хочется спросить у мужика, как оно?
Какого это вставать с рассветом?
Какого в ручную поле похать?
Какого это купаться в речке летом?
Какого внучат на лошади катать?
Ведь нам этого не понять,
Мы поколения 20 века,
А мощь прогресса не унять.
И мало, что теперь осталось от того человека.
Как же хочется окунуться в мир житейских забот,
Почувствовать, что значит быть свободным,
Но мир уже не тот,
И он давно стал людям чужим.
Мы не можем даже представить,
Какого это жить без всего,
Нас даже не заставить
Отказаться от всего этого.
Мы предпочли смски письмам,
В которые всю душу вкладывали.
Которые писали родным и друзьям,
И которые неделями ждали.
Нам всего этого не понять
И мы не знаем цену жизни,
Нам страх репрессий не внять,
И не приходится отдавать жизни отчизне.
Нам не надо в шестнадцать,
Брать автомат и идти на фронт,
И умирать всего лишь в надцать,
Закрыв своим телом вражеский дзот.
Нам не надо очищать мир,
От поганой, фашистской чумы.
Теперь мы сами для нее устраиваем пир,
И вбиваем это в умы.