Verra la morte e avra i tuoi occhi.
C. Pavese
Сторожа потирают шершавые руки под намерзшими льдом бушлатами. Их дыхание стынет в колющем воздухе и падает замертво на асфальт. Кто покрытием донным, злобным, глухим, асфальтовым закатал в эту стужу океанские твои глаза?
Кто сказал, обернувшись небрежно в дверях,: "Оставайся целым. К черту книги и все остальное, что рвет на части."? Этот кто-то сделал тебя бессмертным. Почему-то асфальтовым. Мерзлым. Ненастоящим.
Сторожа лижут губы, примерзая к ним языком. Они бьют своих псов за зевки жесткими войлочными сапогами. Я лежу в распоследней, самой холодной слепой норе, вспоминая тебя и дом. Сотни метров колючей проволоки вдруг пролегли между нами
и словом 'жив'.
Ты прекрасен. Замерзший сторож из глыбы льда улыбнется тебе, как мадонне, впалым и мертвым ртом. Ты бессмертен. Но только твои глаза Смерть, похоже, оставила на потом.
Только ими можно не дорожить.
Океаны не плещутся больше меж створок жемчужных век. Ты теперь наконец-то целый, не то что я.
Я не знаю синонимов слову 'жить'.
И однажды, когда внезапно растает снег,
Смерть придет ко мне.
У нее будут твои глаза.