На каникулах капельку лета,
Я у тёти любимой гостил,
Ей по дому навес мастерил
И с друзьями встречался при этом.
А к обеду опять засыпал.
Сон, как мёд, но будили прикольно.
Иногда про себя их ругал,
Но не очень сердито и больно.
Тётя мне, как ещё одна мать.
Правда, был и прославленный дядя.
Он у нас промелькнул побывать-
Только час, как и мы в зоосаде.
Время шло у села на краю
Независимо: строго и мило.
Тихо солнышко в душу мою.
По утрам иногда заходило.
И любимая школа была
Со звонком из Валдайского края,
И учёба, почти без кола,
И друзья, и любовь молодая.
А в восьмом учинили кирдык:
До экзаменов, как дипломата,
За прямой, не холуйский язык,
Объявили персоной "нон грата".
Только мама меня не гнала,
На её инвалидность и жили.
До зимы еле-еле смогла
Дотянуть изуверские были.
Медицина и мать, и меня
Пожалела, без всякой запинки,
Приписала ей жизни до дня,
Без какого ни сделать поминки.
Я хочу, чтобы радость жила,
Перестаньте калечить друг-друга,
Чтоб у каждого мама была
И весна, и стена, и подруга!
5 Декабря 1965года стояли неописуемо жестокие уральские морозы.
Рано утром на первом автобусе, с выписанным ещё вечером рецептом,
срочно еду за 18км в аптеку г. Троицка
выкупать для мамы спасительный, обезболивающий "Промедол",
а на обратном запорошенному заснеженном пути,
не доходя до своего любимого гнёздышка,
меня встретила ровесница со словами:
"Васька, у тебя мать умерла."
Зная наше социальное положение,
медик выписала "Справку о смерти",
с поздним на два дня числом,
без которых бы не хватило срока
на выдачу последней маминой пенсии
по инвалидности.
Спасибо Вам, добрые люди,что, как и Сам Бог
на этом свете, Вы всё-таки ещё - не перевелись!