Щенячьей грустью завидую тем, кому есть куда в мир-тот слать телеграммы: "Как тебе там? Не дрогнет ли что-то от наших извечных проблем?"
Как тебе там: то ль папа, то ль мама. Нет, не напишешь, себя не обманешь словцом. Даже не то: что стерто лицо. Боятся, что кто-то поднимет здесь память. Дело в другом: я расплавила ваше кольцо – в крестик, потом подарила… Брошено золото, ключиком к горней стене… Не по мне…
Трудно с обманом жить, нет – вернее – смириться. Это страшнее, чем ложь про любовь да творца. Небо пустое, расширив глаза как бойницы – что ты тут ищешь: беспамятью веры конца. Вот ощетинились земли крестами – наверно боятся. Страхом господним прижало людишек к земле. И расписные нисколько не греют паяцы в нашей надломленной хлебным мякишем спине.
Я теперь знаю, с чего говорил – се есть тело. Вдоль позвоночника четкий на пробу разлом. Пробу на золото ставят, на тело – умело клейма штампуют и вяжут паучьим узлом.
Как тебе там на Луне или Солнце? Спокойно? Чем им мешали очи дедов и отцов? Небо безбожно слоями сползет многослойно на пепелища… А скажут: то дождик в лицо.