Грейс у Полозковой страдала много:
Вроде,баба красива, горда и вовсе не одинока,
Только Стива хватило на два порога:
Лишь до стана Грейс и до лика Бога.
Вроде ходит прямо,смотрит открыто,
Только взгляд походит на взгляд убитой
Только стан теперь красотой не блещет,
Словно истребили в ней эту женщину.
Будто выбили слезы, отбили нервы,
Превратив в пустышку ее из минервы
И теперь ни шелка не нужно, ни платьев,
Лишь бы нежность всю у него забрать бы.
Чтобы больше не трогали дети Адама
Перестали сверлить ее взглядом упрямым
Чтобы солнце ее для себя светило,
А не для злачных пустых дебилов.
И она выходит из бара, будто из комы
Чересчур пьяна, одинока и смотрит томно
Вызывает такси, набирает маме...
Тот, кто ярко живет, и стареет рано.
Словно горя на пару тонн положили больше.
Бог смеется над Грейс:
поживи подольше.