Застыть,
Между смертью и сном.
Круговорот мертвых вещей,
Потерявших голос.
Мы все однородны в момент потерь.
Рыбы разбиваются о толстый лед,
Киты выбрасываются на берег,
Весь воздух ушел из темных глубин.
Из слипшихся легких новорожденных.
Звери бросаются под колеса.
Кидаются на браконьеров.
Птицы врезаются в лобовые стекла.
Летят на заграждения из колючей проволоки.
Острые края вгрызаются в тело.
История про соловья и розу осталась в далеком детстве.
Из крови не вырастет цветок,
Не прозвучит песня великой любви.
Только жалобный крик.
Ставший последним, и в нем нет ничего поэтичного.
Великой эстетики.
Я срываю ногти.
Я не помню ничего от тебя хорошего,
Ни одного искреннего спасибо,
А только по "положение обязывает упомянуть".
Сколько не потрошил бы память свою -
Чем дальше, тем ближе тонкое дно,
С бесконечной градацией трещин.
Под весом стихов, недописанных писем,
Бесконечными "что-то тебе должен."
"Прости".
"Я тебя слышу".
Почти что положил на этот алтарь и жизнь, а толку.
Ведь даже до бога доходит только дым жертвенных костров,
А не сами дары.
Похоронный плачь, когда ничего уже не вернуть.
Висит балластом, давит, мой пресональный груз двести,
Разъедает глаза и сердце.
Трешины разрастаются, пытаешься в них не упасть,
Но опять зависаешь ногами над бездной.
Всё давно бесполезно.
В том числе и молчать.
Нужно было чаще на тебя забивать,
Изредка выдавая крохи - нежность.
Глядишь, и сошлись бы, спаялись.
Срослись в одно целое.
Но я и так слишком целостен, даже для этого.
Суть не запрятать -
Меня нечем дополнить извне.
Чувствительность только к ранениям.
Который месяц проникает в меня потоком дешевых женщин,
Бессонных ночей.
И этот пошлый отряд давно отливается в вереницу заточенных лезвий.
В блеске стали твое отражение.
Стеклах вагонов метро,
В шесть утра выходя на конечной, я оборачиваюсь,
От ощущения что ты проводишь по шее,
Привычным движением,
И впиваешься пальцами в кожу.
В моих омертвевших глазах, тысячи судеб,
Слитых в единое горем, с моей.
Ты убиваешь во мне полубога.
Убиваешь во мне человека.
Любое живое.
Существует ли больший ад, в любом измерении.
В любом из писаний.
Роковая ошибка болезненной юности.
Пожинай последствия до последнего вздоха.
Лежать на полу и бояться уснуть,
Год за годом, я не взрослею.
Моя лучшая куртизанка - бутылка крепкого алкоголя.
Да и она бессильна, в таких войнах.
Раз за разом я слышу шорох.
Как ты заносишь над моей головой секиру -
Неугасаюшей ментальной связи.
Слишком поздно.
Для всего уже поздно.
Теперь принимаю это как должное.
И как расплату.