Нет, я - не Байрон, я - иной:
Ведь Байрон всем хотел свободы,
А я - сердечный лишь больной,
Приехавший сюда в Минводы.
Он на чужбине в битву звал,
А я, боясь такой программы,
Ружьё оставил и кинжал,
Забрав одни кардиограммы.
Быть может, за хребтом Кавказа,
Где воздух чист, где бьёт нарзан,
Я окунусь в него три раза,
Ну, словно сказочный Иван...
Когда ж здоровье свежей кровью
Нальётся, пульсы шевеля,
Я возвращусь к тебе с любовью
И дикой пляской Шамиля.