Дом моего детства – трехэтажный домик в три подъезда через дорогу от реки.
Он и сейчас не особенно изменился. Лишь появились огромные тарелки-антенны, да балконы принарядились в сайдинг. Даже дворик практически не изменился: карусель та же самая и на том же самом месте, что и 30 лет назад. В этом доме и этом дворике я провела все свое Детство.
На одной площадке с нами на 3 этаже жила семья Г-ых. Тетя Таня любила высаживать цветы в палисаднике под своим балконом, а потом поливать их прямо с балкона из шланга. Именно поэтому самый богатый на цветы палисадник был возле нашего подъезда. Однажды, когда я совершила побег из детского сада и оказалась перед закрытыми дверями нашей квартиры (бабушка ушла в магазин), тетя Таня приютила меня в своей квартире. Я тогда благополучно заснула у нее на диванчике, а тетя Таня продолжила заниматься цветами. Бабушка по пути из магазина встретила обезумевших воспитателей (потому что сбежала я не одна), и в полной мере осознала масштаб бедствия: ребенок сбежал из детского сада! Она обежала все в округе, а потом, запыхавшись, присела на лавку и увидела на балконе тетю Таню. Та очень удивилась -ведь я давно у нее дома, сплю. Конечно, ведь, она решила, что я просто гуляла у дома и бабушка ушла в магазин, забыв предупредить меня. Бабушкины возгласы сквозь сон помню до сих пор.
Еще одна соседка по площадке –бабушка Нюра. Я помогала ей в нелегком деле воспитания ее внучек. Внучки были очень активные и я ,приходя домой, просто валилась с ног.
Рядом на втором этаже жила семья П.. Дети у них были уже взрослыми и редко приезжали. Дядя Вася и тетя Люся всегда были очень веселыми, какими-то такими легкими. Все у них было просто. Если бы мне сказали, что нужно определить в нашем доме самую веселую семью –я бы, не задумываясь, отдала первое место им. Дядя Вася всегда очень быстро вбегал по лестнице на свой этаж ,при этом что-то весело насвистывая. Летом он всегда ходил в светлой шляпе и светлых брюках и представлялся мне большим модником. Они любили слушать "Миллион алых роз" и песни Вячеслава Добрынина. И тогда, в детстве, мне казалось, что так будет всегда, что по -другому и быть не может. Наверно именно поэтому мне было очень обидно за их семью, когда я, уже будучи взрослой, узнала,что они развелись. Это рушило мой детский мир. Я не хотела в это верить.
На первом этаже жила семья М.. Тетя Тамара и дядя Витя. Их дочка, уже взрослая ,жила отдельно от них. Из Москвы она часто привозила им конфеты. Дядя Витя очень любил конфеты «Москвичка» -карамельки в шоколаде, такие- в красных фантиках. В любое время суток он был укомплектован «Москвичкой», и при встрече со мной всегда делился парой-тройкой конфет. Тетя Тамара не понимала, что он нашел в «Москвичке». Она любила только «Мишку на Севере», «Белочку», «Красную шапочку» и « Мишки в лесу». Это были дефицитные по тем временам конфеты, их было тяжело достать. Но тетя Тамара других не признавала. Еще тетя Тамара очень любила меня. И однажды подарила мне нереальной красоты куклу. У куклы были розовые волосы. Это было очень необычно. Она попросила назвать ее Тамарой –в честь нее. Я ,конечно же, назвала.
У этой семьи была самая печальная история. Дядя Витя однажды зимой пропал, и тетя Тамара бегала всю ночь, искала его. На улице было минус 30. Это была самая холодная ночь в ту зиму. Его нашли мертвым в заброшенном домике на соседней улице. Как он там оказался-никто не знал.
Помню, как тетя Тамара очень долго не могла привыкнуть, что теперь она одна и ей было страшно ночевать в квартире. Она приезжала с работы, ужинала и приходила к нам каждый вечер с подушкой. Очень долго она ночевала у нас. А мне очень нравилось то, что она приходит. Под их с бабушкой шепот я засыпала.
Но больше никто и никогда с той поры не угощал меня карамелькой «Москвичка»…
В соседнем подъезде у нас жил дядя Вова –жуткий матерщинник, у него были больные ноги и он ездил по двору на инвалидной коляске. Приехавшего однажды к нам в гости моего двоюродного брата он частенько подсаживал на свою коляску и катал по двору. Результат этих катаний родители брата ощутили в полной мере уже ближе к осени в Москве. Мы поехали в Центральный Детский Мир на троллейбусе. Брат, прижавшись щекой к оконному стеклу, стал комментировать на весь салон троллейбуса происходящее за окном-это был отборнейший трехэтажный мат. Родители схватили нас в охапку и, сгорая от стыда, выскочили из салона. Следующим летом брату было строго настрого запрещено приближаться к дяде Вове.
Наш дом был чемпионом среди других домов по количеству учителей и воспитателей из нашей школы. Более того, в нашем доме жила директор школы! Когда кто-нибудь из учителей выходил на улицу, то все дети, играющие во дворе, как-то так внутренне собирались, и вели себя сразу же прилично, а не абы как. Учителей очень уважали!
Подвал нашего дома хранил множество тайн. Он казался нам самым необычным, загадочным местом. Там мы вызывали гномиков и дух Пушкина (старшие ребята нарисовали на стене профиль Пушкина и уверяли нас глупеньких, что поэт точно сюда является).
А еще у папы, там в подвале, была своя маленькая фотолаборатория и я ходила с ним вместе проявлять пленку с его «Зенита». Я не дышала –мне это казалось каким-то волшебством.
Зимой мы наряжали елку во дворе. Я запросто могла дотянуться до макушки и водрузить на нее звезду. Сейчас эта елка размером почти до третьего этажа. Не дотянешься до макушки, как ни старайся. Зимой наметало такие сугробы, что мы ,дети, строили в них дома. То ли мы были тогда слишком маленькими, то ли сугробы действительно были такими огромными.
Летом во дворе бурлила жизнь. Дети к бабушкам приезжали со всего Союза. У меня были друзья из Москвы, Ленинграда, Хабаровска, Норильска. Мы играли в прятки, в казаки-разбойники, в дочки-матери, закапывали под деревьями секретики и откапывали их через год, ставили спектакли.
В конце августа все разъезжались, и двор замирал, становилось грустно. Когда мне исполнилось 10 лет мы переехали в другой дом, в большую по размерам квартиру. А потом я уехала в город.
Я была этим летом ТАМ.
Дети выросли, разъехались. Те, кто тогда в моем детстве были бабушками и дедушками –многих уже, к сожалению, нет в живых. Те, кто тогда был тетей или дядей, стали теперь бабушками и дедушками. Немного ворчливыми, усталыми, с ворохом болезней…
Но я все равно их всех люблю! В моей памяти они навсегда –МОЛОДЫЕ!