А ты знаешь, мне часто снятся желтые, красные листья, которые ты приносил из леса. На них дрожали капельки дождя, и отражалось безмятежное небо. И такая на меня наваливалась тишина и простор, и покой, и свобода. А ты говорил:
- А ты знаешь, оказывается, воздух леса рыж и вязок, а рвы гордятся живой водой, а солнечный луч, лягушиный кудесник, рисует свадебный узор на дне водоёма, а сквозь тебя проходят облака, столько перистых и кучевых...
В такие минуты я ощущала легкость во всём теле и желание кружиться. И мы кружились под тихую музыку. А потом в ночи раздавался трепетный шепот любви...
А ты знаешь, я поняла, что ничего не исчезло почти: томик на столе и твой немеркнущий силуэт за столом. Поднимаю глаза и вижу... я вижу немыслимой лепки скулы и усы с бородкой.... Впрочем, это тебе идёт. Беру со стола томик и читаю Глеба Горбовского:
Он в лес направился, к деревьям.
Он песню пел, шуршал тропой.
Он был какой-то давний, древний,
Ещё умевший быть собой...
А ты знаешь, я начинаю новую жизнь, но без тебя. Живу вполсилы, как будто впрок коплю, как будто с неохотой зубрю школьный урок. Не знаю - смеркается или светает? Бог весть… уставившись в оконное стекло, сижу в кресле и как будто огромную гору разом пытаюсь сбросить с плеч, но не могу...
А ты знаешь, какой болью выдолблена моя душа? Будто лодка из ствола. Я плыву по течению. Нудно тянется река, и острее ножевых лезвий слова: " По чьей вине?"
А ты знаешь, уже овраги кипят куриной слепотой, благоухает за окнами сирень, а сквозь тебя проходят облака, столько перистых и кучевых, но ты к ним безразличен...
А ты знаешь, между моим будущим и настоящим - туман, один сплошной туман...