* * *
Жила у меня Поэзия,
без спросу вселившись раз.
Ходила по звонкой лестнице
в хрущовке простой у нас.
Обедала, пела, прыгала,
гуляла, спала со мной.
Следила, как я за играми,
взрослел за ее спиной.
Боялась она родителей
за шалости, и совсем
не знала в своей обители
уроков и теорем.
Я рос, как трава рассеянный,
беспечный, хотя не злой,
совсем средь людей потерянный
был ход невозвратный мой.
И думал, что в одиночестве
блуждаю, ненужный всем,
Поэзии имя, отчество
забыв среди разных тем.
Она же сидела ангелом
на левом плече всегда,
и часто светила факелом,
чтоб понял, идти куда.
В жестокостях мира нашего
совсем уж не озвереть
она помогала падшему,
она отводила смерть.
Подчас огорчал Поэзию
безверием и тоской.
И думал: совсем исчезну я,
и след заметет пургой.
Но утром окно узорами
распишет зимой она,
и вскоре за разговорами
влетит как сама весна.
Полвека пройдя нешуточно,
макая в палитру кисть,
я понял в мерцанье утрешнем –
Поэзия – это жизнь.
Жене Медведевой,
удивительной русской фигуристке:
А кто вместе с нею на льду побывал,
хотя бы глазами тот образ ласкал,
хотя и глазами не встретил глаза,
он знает: РОЖДАЮЩАЯ ЧУДЕСА.
И кто вместе с нею болел и страдал,
он вроде немного Россию обнял
и понял: совсем не холодный тот лёд,
и вдруг удивился: безмолвно поёт!