Запахло в воздухе дождём
И, значит, надо возвращаться
Покамест не успел начаться
Промозглый ливень. Обождём
С этой сумрачной прогулкой
Благо, я не в переулке
А у дома... Ну, пойдём.
В дом вошёл. Разделся, лёг
На одинокую кушетку
И положил на табуретку
Часы. И больше встать не мог
Устал. На улицу же выйти
Уж стало сложным для него
Хоть и хотелось всё равно
Но надо лечь, и нет той прыти,
Которая могла увлечь
И, даже, может быть, повлечь
собой городового речь:
- Чтоб захлебнулся ты в корыте!
Теперь ему казалось впрочем
Что этой долгой мрачной ночью
Для сна не выдастся момент.
Не заслужил ли комплимент
Тот ярый месяц, что при входе
Молчал загадочно? И, вроде,
Он что-то знал, но не хотел
Сказать всего и в хороводе
Сомнений колких он старел.
Нет. Он не заслужил прощенья
и жарких губ и слёзных глаз
Так сколько ж в этот грустный час
Ум должен вынести смятений?
Лежал и думал обо всём:
Зачем? Куда? И в чем есть правда?
Всё то же самое и завтра
И послезавтра и теперь
И стены, окна, та же дверь
И полусгнившая веранда
С разбитым плесенью крыльцом
Он дотянулся до комода,
Взял сигарету, закурил
И точно вовсе не грустил
Промолвил: Вот она свобода!
Колечко дыма вверх пустил.
Дочь обещала, что придёт
На днях, проведать. Улыбнулся
Но тут же дымом поперхнулся
И резко к стенке повернулся
Прокашлялся в кулак. Пройдёт
Дочь спросит: «Как здоровье ваше?
Всё так же худо или нет?
Вы снова не гасили свет
в прихожей и на кухне даже».
А он ответит не тая,
что всё нарочно и специально,
И так сказать, я машинально
Всё это время ждал тебя
Она вновь будет возмущаться
И что-то в кружке подносить
И даже жалобно просить
какие-то лекарства пить
Иначе будет обижаться
И перестанет приходить.
Он выпьет и отдаст ей кружку
поморщится для вида. И
поправит сбитую подушку
И ляжет. «Как дела твои»?
Она расскажет о проблемах
о том, что денег нет совсем,
как наплевать на это всем,
Как душно дома в серых стенах.
Хоть волком вой, а перемены
на горизонте не видны.
Попытки жалки и скромны.
И остается только верить.
«А знаешь, скоро я умру
Я видел сон про то нелепый,
Как шёл вперёд за ярким светом
И был так счастлив я при этом.
Что перестань? Ведь я не вру!
И голос звал далёкий, нежный,
знакомый, кажется, узнал.
Но за окошком скрип тележный
Раздался и мой сон прервал.
Нет, ничего не нагнетаю,
а просто чувствую душой,
Что очень скоро праздник мой
закончится, я это знаю.
И всё прекрасно понимаю,
Что мне пора уж на покой».
- «Да перестань ты глупость сеять
в своей усталой голове
Ты говорил, что в феврале
Помрёшь, а нынче уж в апреле
Живём. И каждый год ты так!
Твердишь: «помру» и ставишь точку.
Послушай хоть родную дочку
И никакой твой сон не знак!
Пора. Приду через неделю
не забывай лекарства пить
И понимаешь, надо жить!
Я ключ оставлю там, под дверью.
Ушла. И с нею настроенье
Вернулись мысли, в пальцы дрожь
И как теперь же тут уснёшь
В болезненном, немом волнении?
Пошёл унылый частый дождь.
А мысли всё черней. Не меркнут
Про дом, про веру... обо всём
И как же жалко, что притом,
Я не ходил на службы в церковь
Хоть шея светится крестом.
Сейчас бы был вполне спокоен
За то хотя бы что прощён.
И даже б был весьма польщён
Что во Христе отпет, схоронен
Припомнил площадь у вокзала
И те торговые ряды
"Купи, отец святой воды!"
Там баба грозная кричала,
«Нет денег? - Проходи тады!»
Я помню, так она сказала!
И по одёжке всех встречала
Замёрзли пальцы в околень
И всё никак ведь не кончала
«Ну, что стоишь, как старый пень»?
Антип шумел: «Купите гуся»!
Пристал как пиявка. За рукав
стал дергать и я, подыграв,
Сказал: «Куплю. Сейчас вернусь я».
Возможно, был тогда не прав.
Возы, телеги, масло, мыло,
Конфеты, обувь, дёрн, порча…
Смотрел по сторонам, ворчал
И ничего не замечал
Меня всё это так бесило
Куда ж я шёл? Да, на причал
Забросить в сети горизонта
Глаза. Мечтать… О, как мечтал…
Быть моряком стального флота
А нет, так пусть простого бота
Не важно, лишь бы ветер мчал
И освещали б море лампы
Огни могучих маяков
Я б плыл, не видя ночью снов
Куда? Наверно, в Нидерланды
- Страну оранжевых цветов
Не суждено мечтаньям сбыться.
Не вышло ничего и пусть
А был бы куплен мною гусь
И взял б святой воды напиться
Возможно б, лишней была грусть?
Но, что теперь копаться в прошлом
когда отчалил мой фрегат?
И я трусливый ренегат
считаю это мелким, пошлым
И оправданиям тем рад
Развёл в саду своём крыжовник
Цилиндр, перчатки прикупил
Как будто превосходно жил
И вёл себя как граф, полковник
…Безбожный крохотный чиновник
В себе я правду схоронил.
Какие корабли и реки?
Скрип половиц и потолок!
Холодный, ветхий закуток -
Мои мечты. Немеют веки
И отвернулся к стенке бог.
Вообще к чему я всё? Зачем я
вновь это вспомнил? В горле ком
От этих мыслей об одном.
От этих судорог плачевных
Да хоть бы всё утешить сном.
Ещё вчера казалось глупым
Иметь те мысли в голове,
Что зреют зёрнами в уме.
В них яда больше чем во ртути
И населенья на земле
Забыт, подавлен и обижен
бескомпромиссно неподвижен
Средь лоска пёстрых одеял
Которыми лицо скрывал
Незрим, нелеп и еле слышен
Унижен немощью своей
Лишён вниманья и друзей
- Он думал так, себя жалея,
От холода дрожал бледнея
И что-то про себя шептал.
Поймав губами ту идею
Что, несомненно угасал
Сейчас бы просто выпить чаю
И попытался чуть привстать
Но силы не было и стать
не сбыться этому случАю
И бесполезно тут кричать.
Закрыл глаза и сразу больно
и пусто стало. Сердца стук
Разгорячился как-то вдруг
Но стало на душе спокойно
Впервые, даже непристойно
Наверно это мой недуг
Открыл. Да погоди ж с минуту
Ещё успеем погулять
Скажи мне как же называть
Тебя? Я должен имя знать
Пожалуйста, хотя б на утро
А не сейчас мне умирать
Дочь не идёт. Хотел проститься
И о прощении просить
За то, что не умел любить
За то, что не умел сам жить
За всё пред нею извиниться
Расплаты чан готов испить
Хотя совсем не приходила…
Ни разу даже не была…
Всё понимаю, что дела,
Но знаю, точно не забыла
Конечно, да, она любила
Я не держу за это зла
Сегодняшняя та прогулка
Была последней для него
Он понимал прекрасно то
Как тлеет огонёк окурка
Он так же тлел в своём пальто
Крыжовник высох, сад запущен
Цилиндра сбитые поля
Напоминают лишь что я
Когда то был не так опущен
Забвением и жизнь моя
Не так ничтожна...была, правы
Вы те кто говорили мне:
Смотри, все соберешь канавы
Почувствуешь на теле шрамы
и раны на своей душе
Не зарекайся быть счастливым
не путайся в мерцаньях дня
Теперь то ясно понял я
Всё это, но тогда игривым
Хотелось быть, ведь жизнь-игра
Сказала надо жить? Зачем же?
Чтоб так лежать и замерзать?
Ходить всю жизнь в одной одежде
и тешить ум одной надеждой
И слыть глупцом, брюзгой, невеждой?
И непонятно чего ждать?
Всё чепуха и бред прескверный
Но ничего не смог сказать
Я ей всё что б не обижать
мечтаний, чувств ее целебных
Хоть для меня весьма неверных
Как ни хотел - не смог понять.
Поджал к груди худые ноги
и к стенке отвернул глаза
щеку смочила вдруг слеза
другую встретив по дороге
Закрыл их и не открывал
В окне забрезжил лучик утра
И в эту мокрую минуту
Он неприкаянно молчал
И в голове роилась смута
Конец начала всех начал.
А так хотелось в тот момент
Поговорить, в плечо поплакать
Устроить там сплошную слякоть
Достать из памяти фрагмент
Тепла. Хоть то не аргумент
Не нужно цепью громко брякать
Чтоб появился конфидент.
А ведь не так уж всё и плохо
Он успокаивал себя
Здорова дочь и внучка-кроха
И не питаются горохом
Одним. Хорошая семья
А скоро сад и мне занятье
появится - картошка, лук
Он размышлял про это вслух
И нужно лошадь будет взять мне
Корову. Ну а к ним пастух
Но боль в груди сковала мысли
А кашель шилом ткнул гортань
И как бы гаркнул: перестань
Всё это слабость эскапизма
Ты преступил реалий грань.
И как то сразу потускнели
перед глазами все моря
цилиндры, мачты корабля
и мысли словно отойдя
куда то в сторону присели,
закинув в угол якоря
Дождь набирает обороты
Ему послышался щелчок
Как кто-то, сняв резной крючок,
Тихонько подошёл к воротам
Он, затаив дыханье, смолк
Нет никого - обманы слуха
Всё это дождь шалит водой
была б жива моя старуха
То посмеялась б надо мной
Ну, как там, старая, скучаешь
На небе? Это ничего
Ведь мне осталось до него
Лишь руку протянуть, ты знаешь
И я уверен поджидаешь
Ты друга жизни своего
А помнишь, как тогда в Купалу
Мы были молоды, легки
и как глазели мужики
когда мы прыгали на пару
Через поленьев угольки
Завидовали, да, ругались
Грозили мне бока намять
Чтобы не смел с тобой гулять
А девки наши в плач смеялись
Всё обещали рассказать
Теперь грешно про это думать
и грустно память ворошить
Но не могу себя простить
Мне б ветром в твою душу дунуть
А не отчаяньем давить
Теперь когда безмерно поздно
решать вопросы, рассуждать
Всё кажется мне несерьёзным
Решаемым, не невозможным
И примитивным и ничтожным
Так почему не смог понять
Тебя? Сейчас на то ответы
Мне очевидны и просты
И скоро их узнаешь ты
Простишь ли - нет меня при этом
Обидой ли сожжёшь мосты.
Она ответит: «Что ты, дурень
такое бабе говоришь?
И я люблю тебя! ТобИшь
нормально всё. Смотри прокурен
тобой весь воздух в доме… Лишь
Мне стоило уйти до лавки
за сургучом и дёгтем как
Ты неотёсанный вахлак
не можешь застегнуть булавки
тут без меня и всё никак
Не наведёшь в саду порядок!
…И ругани на целый час
На брюках не расправил складок
И не привёз земли для грядок
Не рассчитал опять служанок
Но это для него сейчас
Восторг. Нежнее кашемира
И я судьбу благодарю
Успел сказать лишь: Тебя лю...
В груди кольнуло вдруг рапирой
Дав повод плакать фонарю
А дождь стучит по рваной кровле
Заглядывает в окна, ждёт
Как он, что кто-то всё ж придёт
Чтоб справиться о его здоровье
Чтобы узнать, как он живёт.
Прости, я всё же умираю
Шепнул надрывно и затих
Глаза блестели. Было в них
что такое, что не знаю
Как описать тот самый миг
Возможно горькие приметы
и одиночество и дрожь
усталость, толком не поймёшь
Но все же я сумел заметить
Набрался смелости ответить
Себе, в них начинался дождь...