Говорить лишь о том, что я видел сам,
осязал, пропускал сквозь гортань и память,
чем болел, от чего умирал и срам
вожделенья к чему подвизался каять,
называть имена только тех, кого
поминаю в грядущую ночь молитвой,
не пытаться петь, избегать арго,
неделимым хранить то, что сроду слитно,
привечать тоску, её горечь, соль,
а за медом видеть цветы да соты...
Полно! Даже навскидку столь
героический текст своей работы
недостоин. Вовсе не по чину мзды,
платы в руку тому кто сплетает строки,
просто стыдно же - без узды,
лишь на красном словце, словно треск сороки.
Сам же в первые сорок из несбыточных сороков
не прибыл ни к миру, ни горЕ имею
и за каждое слово, что в рифму, кров
не отдам, но "спасибо, Боже" промолвить смею.