Искусственные истории

Владимир Кориолан Тарковский
Искусственные истории


1
Чужие берега

С картины мальчик просится обратно,
У девочки изранена нога,
Девятибалльный шторм, дрожит стоваттно -
я лампочка. “Чужие берега” -

Название. Вся в трещинах холстина,
Часть подписи отколота, глаза
Детей пусты, так прошлое отринув
В ломбард закладывают образа.

Непринужденно смотришь чуть правее,
Касаясь взглядом моего виска.
Волна в окне на полотне подобна змею
Готовится для нового броска.

Он в “Бентли”, он уже давно заждался
Брелоку золотую теребя.
Экскурсовод - я слишком рано сдался,
Шторм в дом вошел, и ослепил тебя.

Пятно мартини на вечернем платье,
У выхода остановилась. Нет. Всего
Лишь сумочку открыла, проверяя,
Хоть знает, не забыла ничего.


2
Любитель артхауса

Фильм основан на реальных соитиях,
Отекший режиссер, полчаса в кадре, наподобие Кима
Ки Дука говорит о последующих событиях,
Имевших место в семействе ЁсИма.

Раз, Джиао, идя по рыбному рынку,
Увидала под лавкой младенца, всего в чешуе и слизи,
А так как три дочки им заменить сына
Никак не могли, ее посетили мысли…

Дальше, хронос скачет месяцев на двенадцать:
Кианг перестрелял всех возможных соперников,
А Джиао с ребенком вместе идут сдаваться:
Она с малышом на руках, на коленях, у двери…

Пауза, свет на кухне, мужчина курит,
Женщина спит на диване, поджав колени.
Что же ей снится, этой заумной дуре?
Дуре той ночью, кажется снились дети.

А ведь он ее любит больше чем Чхан Ук Пака,
Джармуш и Гиллиам вовсе не вариант,
Время наступит, и вот заведем собаку,
Большую лохматую псину и трех котят.

Она хлопнула дверью утром, в семье ЁсИма,
Как раз завершался праздник, цвели сады.
К черту котят, была бы хотя бы псина -
В щеку лизнула, и принесла воды.


3
Высокий

Первое слово “мама”, неточная рифма “папа”,
Остограмился в восемнадцать, довольно поздно, но метко,
Сказавшись больным, и покусанным местным стаффом,
Первый свой стих вдул продувной соседке.

Штилем высоким крыл на ходу знакомых,
Гопников развлекал матерщинным ямбом,
В двадцать один гордо ушел из дома,
Через два месяца гордо вступил обратно.

Был на работе уверенным и сметливым,
Книги дарил собутыльникам и коллегам,
Только работал редко из-за приливов
С отливами - лунный цикл, плохое лето.

А дальше - чумное время, чумное время,
Бог отвернулся – плохой, никуда не годный:
Светит луна, спившийся неврастеник
Кажется пишет, но просто рисует волны…

“В стихотворенье вода, я имел ввиду,
Что волны то, сбствно, никуда не ведут…
Постмодернизм в дадаистическом его изводе,
Любовь эта вся нутряная, ну или что-то вроде…
Так-то вот”.