Поскольку окончательный приговор подборке моих стихотворений был вынесен именно Галиной Климовой, я решила заинтересоваться, наконец, поэтессой, о существовании которой никогда не слышала. Тем более, что я просмотрела программу от 3 февраля, где она выступила в качестве критика – весьма благодушного, нужно отметить.
Тексты участниц, удручающе простенькие и, как у многих, многих! и лучших! – перенасыщенные не связанными между собой ассоциациями, Галина Климова анализировала вдохновенно. Подробнейшим образом разбирая пустяки, пытаясь извлечь внятный смысл из тривиальнейших бытовизмов и умиляясь романтическим оборотам, критик вдруг переходила на строгий и поучающий тон, обнаруживая стилистические несоответствия или зашкаливающие трюизмы. В этой тройке выступающих, на мой взгляд, отличилась Светлана Головцова, выпускница Литинститута. Я не обнаружила у неё ни одного оригинального тропа – клише сидело на клише и клише же ими погоняло. У Марины Левиной клише тоже хватает, но они все же показались чуть менее избитыми, видимо, вследствие их принадлежности к времени недавнего общего помешательства на т.н. индийской философии. А Светлана Головцова, похоже, свое поэтическое видение строила на «творениях» подражателей Виктору Бокову и прочим поэтам-деревенщикам. Ирина Морозова, вполне ясно обозначив свой возраст сразу же, тем не менее выступила как школьница – уровень описанных ею чувств, случайных отсылок к поверхностно прочитанной (или не читанной вовсе, что более вероятно) классике, а также - многозначительных «намёков… на то, чего не ведает никто» выдавал твёрдую «хорошистку» по литературе класса примерно седьмого. Романтически окрашенный обиход довершал картину.
Сопоставляя с означенными авторами самого критика и навскидку просмотрев четыре стихотворения Галины Климовой, опубликованные в разное время, я пришла к выводу, что в плане злоупотребления клишированными образами критик стоит критикуемых. «Ночь, голоса, звезды, небеса, цикады, Млечный Путь» в стихе «В саду цикад», вдруг сменялись неожиданным – «на праздник бы в гости съездить куда-нибудь», хотя ничего не предвещало такого желания в тщательно описанном ночном саду и было вполне себе ни к селу, ни к городу. Но потом оказывалось, что это такая уловка для эффектной и небанальной концовки – небанальной потому, что – бессмысленной: «Да разве уйдешь из сада, где наяву защекочут до смерти цикады нагую траву». Откуда взялось «наяву»? Видимо, для рифмы. И почему «нагую»? Да, ещё – я не поняла, почему голоса цикад рассыпаны пиццикато «как звёзды и пр.» Стишок, честно сказать, высосан из пальца и довольно тщательно отрифмован – в ущерб смыслу и жанру. Привожу его полностью.
В САДУ ЦИКАД
Ночь зажигалась цикадами.
Их голоса
рассыпаны пиццикато
на небесах,
как звезды или созвездья,
как Млечный Путь.
На праздник бы в гости съездить
куда-нибудь.
Да разве уйдешь из сада,
где наяву
защекочут до смерти цикады
нагую траву.
Плохие стихи и читать, и разбирать скучно. Поэтому я их назову – кому интересно, найдут их в Гугле – и вкратце обозначу слабые места. Хотя главная слабость Галины Климовой – желание рифмовать собственные фантазии. Итак, «A CAPELLA, I.» Город сопоставлен со школьным классом, с временами года, с бог знает чем – «на доске – стенограмма последней капели» тут же «ветвей взаправдашние качели с вороньем играли понарошку» - почему «взаправдашние», почему «понарошку»? Автору кажется, что чем больше она напридумывает, тем больше вероятности, что стих состоится. К тому же пагубное влияние талантливейшей Новеллы Матвеевой, чрезвычайно органичной в собственном самоощущении – налицо. Но для того, чтобы мы поверили, что «кораблик оказался из газеты вчерашней», нужно родиться Новеллой Матвеевой и обладать ее эрудицией и умом.
Из нелепиц запомнилось «наших спин сожжены мосты», «если дрозд станет россыпью звезд, то расстригами – все стрижи» – просто: в огороде бузина… («Где же ласточкины хвосты»), ну и «наизусть, без толмача музыка росла с плеча» (СТРАДИВАРИ)
А дальше смотреть я поленилась.
Иллюстрация Виктора Захарова