ОГОНЬ ЛЮБВИ «ФРАНЦУЗСКОЙ ВОЛЧИЦЫ».
(Женевьева де Сез)
«Ревность – зубная боль в сердце».
(Не знаю кто, но где-то слышал.)
- Ну, что, голубушка, удовлетворена? –
Горящей головнёй коснулась тела. –
Я! Я одна его законная жена!
Урвать кусочек для себя хотела?
- Но он… про Вас мне и не говорил…
Лишь обещал…, всегда мы будем вместе… -
Она крепилась из последних сил.
- И ты не знаешь, что он из поместья?
Хозяина не знаешь своего?
Ну, хорошо, тогда ещё немного, -
И хищное во взгляде торжество,
На теле – след от нового ожога.
И новый крик.
- Горячий поцелуй?
Тебе такой не может и присниться!
Ну, что молчишь? Давай же протестуй!
Или готова с участью смириться?
- Прошу, мадам, не мучайте меня!
Что он Ваш муж, конечно же, не знала…
- Сейчас мы это спросим у огня, -
И снова головешкой прижигала…
Мучительная смерть… до простоты!
Кто женщина, стоящая у древа,
С огнём в руках? Скажи, ну, кто же ты?
«Французская волчица» - Женевьева!
Мы видим издевательства итог:
Распятое, истерзанное тело,
В прорехах платья не один ожог.
Душа девичья заживо сгорела.
***
Жила-была француженка одна –
Мечта для молодого человека.
Неплохо образованна она –
Девица восемнадцатого века.
Внимание однажды привлекла
Богатого довольно дворянина.
Увлечь она его собой смогла –
Такая вот прекрасная картина.
Не мальчик – толк в делах любовных знал.
Бутоны часто в свой букет он резал,
Но голову вот тоже потерял –
Свою, конечно, Франсуа де Сеза.
Услышать предложенье от него! –
И Женевьева искренне молилась.
Услышаны молитвы – торжество
Их брака, Боже, всё-таки случилось.
В то время? В этот век? Для той страны? –
Тогда женились только по расчёту.
А эти были просто влюблены,
И счастью отдавались, как полёту.
Кто победил? Кто проиграл? – она!
Недолго счастье молодое длилось.
Наш ветреный красавчик Франсуа
Пресытился семьёй…. И покатилось –
Стал чаще пропадать на стороне.
Случайно Женевьева вдруг узнала:
Интрижка с баронессой! Как же мне?..
Какой удар! И горько зарыдала.
Для Женевьевы был такой удар,
Что от расстройства даже заболела –
И мыслей рой, переходящий в жар:
Что делать? Что? Ну, что же теперь делать?
Назло ему самой пуститься в блуд?
Но воспитание сие не позволяет.
Скандал? Мольбы? Нет – всё напрасный труд.
Его всё это больше распаляет.
Был муж таким вниманьем окружён –
Любовникам которым не платили.
Но… Женевьева – сорванный бутон.
Нетронутые Франсуа манили.
Однажды Франсуа вдруг объявил:
Париж его пресытил – он намерен
Отправиться в свой замок. Там, мол, сил
Природа нам подарит. Я уверен.
В поместье же своём наш Франсуа
Увлёкся неожиданно охотой.
Спокойствия жена не обрела –
Терзало душу Женевьевы что-то:
«Охоту выбрал муж не просто так –
Встречается с какой-нибудь селянкой.
А обмануть меня – ему пустяк.
Не сделает он из меня служанки!»
И Женевьева принялась следить –
Конечно же, встречался с белошвейкой.
Нет, кобеля уже не изменить:
«За что мне мстишь, моя судьба-злодейка?»
Измену хоть и вспомнила она –
Успела рана та зарубцеваться:
«Пускай, теперь любовью я бедна,
Но ревности смогу своей отдаться!»
И белошвейку мёртвою нашли –
Похоже, та, купаясь, утонула –
К несчастью этот случай отнесли.
Мадам де Сез охоту развернула.
Все потихоньку стали забывать
Историю сию. Как вдруг случилась
Ещё одна. Нетрудно написать
О том, что на перо само просилось.
Муж собственный жену и задушил –
Сосед застал его над тёплым трупом.
Сказали все: раз это совершил –
Виновен, отпираться было глупо.
Но так никто, увы, и не узнал –
Он сам жену свою нашёл уж мёртвой –
Убийства этого не совершал.
Повешеньем дознанье было стёрто.
Никто не знал: буквально перед ним,
Покинуть дом успев, бежала дама
Де Сез, за мужем проследив своим,
Была и здесь безжалостно упряма.
И далее, к несчастию, пошло:
Их просто убивала поначалу, –
Бутон завял, и распустилось зло –
Но этого уже ей стало мало.
Бывает, мы не дружим с головой:
«Не быстро ль нечестивиц убиваю?
Заслуживают участи другой –
Мужей от жён законных отрывают!»
И покатилось: все, как на подбор,
Красавицы. Вокруг заговорили:
Вампир, колдун – душ одиноких вор.
Иль оборотню чем не угодили?»
Ну, говорят! Ну, тёмный же народ!
Махнуть рукой? Но, больно, регулярно!
Тридцатой же когда пришёл черёд,
То мненье стало у властей полярно.
Они прислали аж отряд драгун,
И вместе с ними сыщик заявился.
Был Обертэн, пускай и не колдун,
Но опытный – не раз уж отличился.
Расследованье не успел начать,
Как, нате вам, ещё одно несчастье –
Тела в колодцы начали кидать.
Опять девица. Вот такие страсти!
Вопросы Обертэн стал задавать,
Довольно быстро выяснил – встречалась
Несчастная с де Сезем. Выяснять
Стал дальше Обертэн и оказалось –
С другими жертвами тот тоже был знаком.
И более того, крестьянин вспомнил –
Одну из них он одарил крестом,
Чем сыщика уверенность дополнил.
Он в замок за де Сезем поскакал.
В темнице Франсуа наш оказался.
Конечно же, убийства отрицал,
В чём Обертэн и сам засомневался.
Решил он провести эксперимент:
С последней пассией устрою-ка свиданье,
А дальше, сыщик, сам лови момент –
Должно быть справедливо наказанье.
Де Сез был этим даже удивлён,
Но всё же на свиданье согласился –
Тюрьма – не место для таких, как он –
Но встретился и с девушкой простился.
И главным здесь являлась не постель.
Точней – не нары. Здесь другое дело.
Была другой у Обертэна цель:
Ловил убийцу на девичье тело.
Устроил он засаду у Мари,
Как звали нашу девушку-простушку.
Сидеть собрался здесь хоть до зари,
Но ночью и сработала ловушка.
Карета, где-то в полночь подкатив,
Фигуру неизвестную исторгла.
Та вскоре, чуть девицу подсадив,
В карету забралась. О, как же долго!
Но Обертэн умел вести дела,
С драгунами последовав за ними.
Карета на опушке замерла.
А дальше были действия простыми.
Наш незнакомец деву поволок,
Хотел исполнить здесь свою затею.
С трудом тащил, наверное, и взмок.
Накинул ей уже петлю на шею.
К финалу весь спектакль подходил
И Обертэн с драгунами вмешался:
Набросившись, убийцу он скрутил.
И кем же незнакомец оказался?
Конечно – Женевьевою де Сез! –
Когда был капюшон плаща откинут.
Отказываться верить наотрез?
Щит лжи уже был с правды отодвинут!
Пыталась ли от мужа отвести
Его жена любые подозренья?
Спокойствие хотелось обрести?
Зачем она пошла на преступленье?
Средь неба ясного вдруг грянул гром –
Такого ещё Франция не знала –
Мадам де Сез сама перед судом
Убийства эти за собой признала!
Убила всех несчастных лишь она,
От жуткой ревности, ещё из чувства мести:
«Сама-то я была ему верна!
Что скажете вы мне о долге чести!
Да, сознаюсь! Я сознаюсь во всём!
И удовольствие я даже получала,
Когда блудниц пытала я огнём!
Когда им боль любую причиняла!
Одна любовь всё может объяснить!
Из-за неё я мужа ревновала!
Из-за любви сумела я убить!
Благодаря любви я убивала!»
К Бастилии приводит наша нить,
Где нашу Женевьеву поместили.
И суд постановил её казнить,
Чего деяния де Сез и заслужили.
Душа бестелесна –
Живёшь или бредишь.
Ты в клетке железной
По городу едешь.
А толпы зевак
На тебя указуют:
Кто бросит пятак,
Кто картошку гнилую;
Кто рожу скривит,
Кто, ругаясь, освищет,
Кто пальцем грозит,
Кто грозит топорищем.
Палач ожидает,
Но грязная плаха
Тебе не внушает
Животного страха.
Ты глаз не закроешь…
Прощай, Женевьева!
«Волчицей» завоешь:
- Кто ходит «налево»?
Да, жуткая ревность
Меня ослепила.
Но это же верность
Неверности мстила!
Любовь обезглавят –
Останется сердце.
Мне сердце оставят!
Я – дух страстотерпца!
Прощайте! Простите!
Мне смерть, как елей!
Хотите, любите
Неверных мужей!
Конечно же, ей нету оправданья,
Но если вкупе трезво рассудить –
Достаточно здесь одного деянья:
Де Сеза надо было ей убить.
Да, Женевьева наша заболела:
Она же, крови первый раз вкусив,
Уже остановиться не сумела –
Убийства стали, как аперитив.
Пылала её ревность аппетитом,
Зубною болью в сердце ей впилась.
А муж так и остался паразитом,
За кем дорога кровью залилась.
Убить, убить…. Довольно уже крови!
Больна была. Но вспомнили её
Мы ради тех, кто бабочек всё ловит,
И ради тех, кто всё чего-то ждёт.
******