Ошейник снят. Противник предо мной.
Толпа ликует, предвкушая драку.
Они собрались, чтоб увидеть бой,
Где насмерть будут биться две собаки.
С той стороны как сталь холодный взгляд,
Но я б его и с тысячей не спутал:
Мы с одного помета – он мой брат,
Зачем-то так задумалось кому-то.
Чей чёрный ум придумал это фарс?
Будь проклят он и пусть ему когда-то
Придется также по команде «фас»
К чужой забаве биться насмерть с братом!
Как поступить? Вопрос не так уж прост -
Соперник мой не слабый и не робкий,
Он не из тех кто, прижимая хвост,
Готов отдать победу после трёпки.
Вот он рванул, и от его броска
Толпа пришла в восторг, почти щенячий.
Что им с того, что смертная тоска,
Открыв оскал, мне в сердце вгрызлась с плачем?
Брат сделал вид, что не узнал меня
И прав, родство нам будет лишь помехой…
Рванул и я! И началась грызня -
Для нас на смерть, а прочим на потеху.
И вот уже я горло взял в захват,
Еще чуть-чуть и он уже не встанет,
А надо мной, придя в экстаз кричат:
- Добей его! - дошедшие до грани.
Я знаю, если зубы разожму,
Удача может поменять партнера,
И попадись вот так же я ему
Он даст им то, что жаждет эта свора.
Я был не раз безжалостен к врагу,
Но эту схватку выиграв, однако,
Я проиграю больше, чем могу
Себе позволить, чтобы быть собакой.
Я отпустил. И вот соперник мой,
На лапы встав, идет ко мне на встречу,
И люди брызжа в ярости слюной
О чем-то мне кричат по-человечьи.
Вот он взглянул мне пристально в глаза,
Остановив наш бой на полуслове.
Я прочитал, что он хотел сказать,
И мы метнулись к тем, кто жаждал крови.
Ах, что за бой! Мой самый лучший бой,
Пусть даже ставший жизненным итогом!
Но, за победу над самим собой
Всего лишь смерть, да разве ж это много?
Брат первым пулю принял и упал.
Вновь выстрел… И открылись двери в вечность.
Ну, что ж ликуй сварливая толпа,
Познавшая собачью человечность.