И даже виду не подал, что стало больно.
Молча провел, и чмокнул не глядя, в щеку.
Он тоже хотел ей крикнуть "с меня довольно!"
Оставив ее беззащитной и одинокой.
Серые тучи сгустились над домом тут же.
Все зачерствело, от сердца до снежной корки.
Раны глубокие тот час, на метр глубже,
стали виднеться с под ткани его футболки.
Но он промолчал, хотя голос упрямо рвался,
выкинуть фразу с обидным и громким текстом.
Он не понимал, почему до сих пор не сдался?
Если до этого, часто спасался бегством.
Может он слаб? Или просто не любит споры.
Она не впервые хотела вот так расстаться.
Он сел у стены, и в гостиной задернул шторы.
"раз влюбленны то вернется, а мне б дождаться".
Год или десят прошли с этой светлой мысли.
Она не звонила, и писем ему не слала.
Он виду не подал, что ждал эти очень письма.
Он тоже хотел не писать ей, что б та писала.
Он очень хотел показаться особо ценным,
Таким, кто не думает ночью о прошлой жизни.
Особенно важным, и полностью драгоценным,
Которого видно богу, в небесной призме.
Хотел показать что не болен, и независим!
Что сердца кусок его целого не изъяли.
Но ждал этих писем сильнее чем прочих писем,
Какие ему когда нибудь не писали.
И вот он состарился, кто из нас молодеет?.
Снежную кромку давно доедает лёд.
Сидит, оглушенный хлопком от закрытой двери.
И виду отчаянья, гордый, не подает.