Ты, знаю, грешная до чертиков.
Но ты мне кажешься порой
Такою чистой и устойчивой,
Как эталон длины земной,
Я, циник возрастом и службою,
Всегда теряюсь при тебе;
Боясь сказать хоть чуть-чуть грубое,
Я не могу не оробеть.
Боюсь излишнего касания,
В твоем присутствии встаю,
И, не переводя дыхания,
О чем-то сером говорю;
И восхищенно, и задумчиво
Гляжу в красивые глаза,
Которые прибавят дум еще,
Излишней тяжестью связав,
И всё, как есть, всё непонятно мне,
И грусть твоя, и торжество –
Рожденье ль мира ты развратного
Или желанья моего?