Утро раннее, зорька ясная,
Сказка-сказкою, всё точь-в-точь.
(Марина Калмыкова)
Из моего письма:
"Родители мужа в Краснодаре на Сормовской жили. Сормовская 108, кв. 38. Представляете, когда мы с ним познакомились, я жила на Сахалинской 38-118. Похоже? Неслучайная встреча.
А потом моя мама на Давыдова переехала, в 188 квартиру."
В 84-м году оказалась я в Хороле. Муж там служил. Замуж вышла в 82-м, но ехать было некуда: пообещали квартиру выделить, только не сразу. От идеи в финский домик заселиться муж сам отказался, давно старые и ледяные дома для семейной жизни плохо подходили. Хоть я сама в ту пору и зимой о шалаше мечтала, о рае т.е. Мою мечту заселиться в финский домик Витя разделить отказался. И не сдавал никто что-то лучшее, муж продолжал искать, но свободная комната для нас не нашлась. Сначала я к Вите приезжала, тогда его товарищ, с которым Витя в военном общежитии вместе в комнате проживал, уходил на ночь. В первый раз приехала в Хороль и из автобуса, что от поезда в гарнизон людей перевозил, увидела, как офицеры на построение идут. Вся улица людьми запружена, все в военной форме, разумеется. У меня глаза на лоб полезли: на кого ни посмотрю - Витю вижу!
Приехала как-то в лётный день, когда "по коробочке" летали. В общежитии про то сказали. Решила в местной гостинице остановиться, а Вите записку на вахте оставила. Чемодан с чистой одеждой для него, видно, слишком тяжёлым оказался, и прямо на улице сознание потеряла. Пришла в себя - лежу в крови. Кое-как до гостиницы дотянулась, оформилась из-за высокой стойки - в глаза администратору не бросаясь, на кровать рухнула и в больной сон провалилась. Витя после договорился с таксистом, и шесть часов из Хороля во Владивосток меня везли. Оказалось, мамой и папой будем. На сохранение легла.
Слава Богу, у нас дочка появилась. Первая из трёх. Досталась мне очень тяжело, поначалу думала, что на другого ребёнка никогда не решусь. Ночью в пятницу муж появлялся на пороге нашей с мамой квартиры, а ночью в воскресенье опять провожали Витю. На поезде приезжал и уезжал. Уже в привычку вошло - в два ночи глаза открою, и сразу - звонок в дверь. На Маришку нашу и на меня любоваться приезжал. А я - на него наглядеться не могла, и на Маришку нашу тоже - во все дни.
Самолёты над Владивостоком часто летали. Как раз над бухтой Тихой, где я с дочкой и мамой проживала. Маленькие, высоко-высоко летели в сторону Японии или обратно, белые полосы оставляя. Я глазами провожала, Витю представляя. И сердце, любовью переполненное, будто выскочить из груди хотело.
А в 84-м приехал Витя с радостной вестью, квартиру дали! Восьмимесячную Маришку маме на двое суток оставили и поехали ремонт делать. Дом - малосемейка, наша квартира на первом этаже, комната, коридор, кухня, туалетная комната с титаном, и от всего радость великая. День обои клеили (на белом - крошечные букеты с розочками) - невозможно красивая комната получилась, мечту сделали былью. А у меня молоко, через одежду как даст струю - до стекла дверного долетела. Мы как с ума сошли - такое веселье началось! Бегаю за мужем с моим оружием, а он этой дверью прикрывается то с одной стороны, то с другой, просто до истерики довеселились.
Привезли в квартиру наш рижский диван - вечную вещь, потому что и родителям моим послужил, кухонный гарнитур, крошечный холодильник, детскую кроватку, посуду, которую мама, работая на фарфоровом заводе, для нас собрала: можно было купить дешевле. Ковёр на стене, красные шторы, немецкий тюль, чудом доставшийся, люстра фарфоровая перламутровая - всё глаза радовало. И Витя рядом!
Пришла соседка знакомиться. Хорошенькая. Марина Московских. Другая соседка по подъезду, Танечка Кузнецова - на улице заговорила. Хорошенькая! Родом из Севастополя, в джинсовом платье - что редкость большая, необычная какая-то, насмотреться невозможно. Ещё одна молодая женщина подошла, когда я Маришку в коляске вокруг дома возила. Наташа Денежкина, из Ярославля. С женщиной из Белоруссии познакомилась. Со всей страны люди в Хороль съехались. У кого муж - лётчик, у кого - штурман, у кого - техник. Жёны детьми заняты, общением друг с другом - в свободное от домашних хлопот время. Хорошо жили. Только в лётные дни покоя не было, если ночные полёты - совсем не спала. Из окна комнаты дорога видна, по которой мужья уходили или возвращались. Моё окно всегда светилось, а я у окна стояла, дожидаясь любимого.
Витя мне с радостью помогал. Повесить-снять бельё на улице - это запросто. Иногда мимо сидящих на скамейке мамочек с тазиком проходил. Женщины Витю хвалили, только женщина из Белоруссии сказала: "Я этого не понимаю!".
В магазин мог сходить. Как-то зимним вечером пошёл: кто-то рассказал, что в магазине кокаколу продавать стали. Ради меня заторопился. И потеряла мужа. Услышала ночью шум, возню под дверью, открыла, а муж по полу раскатившиеся бутылочки поднимает, а собрать не получается. Посмотрел добрыми глазами мимо меня. Гляжу, а он и говорить не может! Потому что шёл из магазина мимо гаражей, а его экипаж - в одном из них собрался, только Вити не хватало. "Гаражным вариантом" такая встреча называлась. Витенька потом еле к дому поднялся , падал в снег многократно, с косогора скатываясь, но все бутылочки с колой до дому донёс. В голове стучало "Ирине".
В соседнем доме другие квартиры были, многокомнатные, да при каждой - балкон, не балкон, а балконище! В одной из них Витин товарищ, Миша Репин, с семьёй проживал. Миша и Витя крепко дружили. Жена Вера медицинской сестрой в больнице работала. Такая хорошая, что влюбилась в этого человека и до сих пор помню и люблю. С ними мама Веры проживала, вся семья родом из Оренбурга, только сынишка Рома - уже из Хороля, потом и Иришка у них появилась. Хорошо дружили. Как-то на улице Вера повстречалась, настойчиво к себе обедать повела. А Ромочка увидел меня и произнёс: "Пришли гости глодать кости". Со смущения на хохот перешли, который и Ромочка поддержал.
Иногда с Витей путешествовали - положим Мариночку в коляску и окрестности объезжаем... Большая равнина вокруг. На поле забрели - косой дождь в стороне увидела, как вдали над полем перемещался. Запомнила. Образ этого дождя потом много раз в моих стихах появлялся.
В новогоднюю ночь (удивляюсь сейчас моей беспечности, потому что спящую Маришку дома оставили) с Репиными ряжеными по домам пошли. На улице незнакомая мне женщина, весёлая уже, вцепилась мёртвой хваткой и уговорила к ней домой пойти. Там потанцевали. Все, кроме меня, потому что женщина эта захотела с мужем моим потанцевать. И всем видом показала, что большего захотела. А то, что я мрачнее тучи стала, только меня волновало. Поняла, что из цепких рук пьяненькой мужа освобождать пора. А дома рука к сковородке тянулась, чесалась прямо - так захотелось внушение кое-кому сделать.
Как-то ночью, когда дети уже спали, а мужья летали, Наташа Денежкина к себе пригласила. На третьем этаже в нашем подъезде Денежкины жили, в квартире, которая выходила окнами на другую сторону дома. Комната меньше нашей, но такая уютная, обжитая, я уютом её необыкновенным залюбовалась. Книги увидела. Мы проговорили несколько часов. Наташа рассказала о первом впечатлении от меня.
- Очень красивую женщину сегодня видела, прелестную, - так мужу своему сказала.
Мне, конечно, приятно. Дружба продолжилась. Интересный человек, Наташа. Начитанная, доброжелательная, интеллигентная. У неё и у мужа Ромы - доченька Анечка, на моих глазах подрастала. Наши трёхлетние дочери вместе гулять стали. Как-то постучала Анечка в нашу дверь, но я её разочаровала, сказала, что Мариша пока не выйдет. Сказала, улыбнулась ребёнку и дверь закрыла. Аня постучала кулачком.
- А ну-ка, отпустите Марину, быстро отпустите! Не имеете права! - Так продолжила. Потешная! А меня смех, помню, перегнул.
Анечка - в четыре года, собирается на прогулку. Надела на голову колготки.
- Так пойду!
- Иди, дорогая.
А когда дочери наши ещё совсем крохами были, мы с Наташей в кулинарию как-то отправились. Завалили коляски продуктами, обложили детей пакетами. Домой возвращаясь, каждая свободной рукой круглый тортик на такой же круглой картонке держала. И тортик в Наташиной руке вдруг пополам переломился, и, делая подхватывающие движения рукой, Наташа летящий кусок разочек подбросила, после чего он на её грудь кремом лёг. На новое платье. И опять меня смех пополам согнул. Лицо Наташи окаменело, а я ничего поделать с собой не могу, хохочу как ненормальная.
- Моё лучшее платье! - Наташа только это произнесла.
А я так хохочу, что плачу уже. И тут половинка моего тортика отламывается и летит на землю. Что тут с Наташей началось! Так смеялись, что уже рыдали и задыхались параллельно. А прохожие останавливались, дальше шли, оглядываясь.
Из отпуска Наташа мне ярославскую финифть привезла-подарила, серёжки и колечко. До сих пор ношу. Сколько другой финифти видела, а равной моей - нет.
Узнала, что Анечку Денежкину в больницу положили. Наташа, разумеется, с ней лежала. Пришла как-то я у Ромы о их здоровье справиться, а он чуть дверь приоткрыл и шёпотом зовёт: "Заходи". Я попятилась, голос приподняв: "В каком смысле?". Тут Рома дверь широко открыл и я на кухне смеющуюся Наташу увидела. Выписали уже, значит! Разыграли меня Наташа с Ромой, а я - проверку прошла.
- Покупай топлёное масло, - советует мне Наташа, - очень удобно, перетоплю ещё раз, банку наполню и долго пользуюсь.
Иду в гастроном за маслом.
Незнакомая женщина, увидев мою доченьку, заглянула в коляску ещё раз:
- Чем кормите?
- Ать, а-а... ать, а-а...
- Ирина! Хочешь посмотреть?
Заглядываю в комнату. Витя сидит на полу. Маришенька перед ним делает первые шаги, повторяя "ать, а-а" ("раз, два-а")...
Готовлю обед.
- Ать, а-а... - доносится из комнаты, шорох и неровные шаги вдоль стены. Дверной косяк обхватывают детские пальчики. Появляется голова, правая нога... "Ать, а-а" - приближается моя доченька.
Два раза в месяц у книжного магазина образовывалась большая очередь, а правильнее будет сказать, толпа женщин. Это было большим счастьем - протиснуться сквозь неё в магазин и к прилавку. Но мы с Маринкой Московских, если не ленились, пользовались нашей привилегией: в книжном магазине работала продавцом подруга Марины, и мы раньше многих о дне Х узнавали, и заранее к магазину подходили. Стала расти домашняя библиотека. Для неё приобрели полку. Появились и письменный стол, и платяной шкаф.
Витя собирает платяной шкаф... Маришенька - в зелёном байковом платьице, взяла в руки папину отвёртку, вставила конец в обнаруженное отверстие, неровное "туда-сюда", постукивает - помогает...
Мама японский чайный сервиз подарила! Кто ни зайдёт - хвалит. Не дом, а дворец! Особенно после больницы, в которую мы с доченькой попали, дом дворцом показался.
Однажды поспорили с Витей, вышла на улицу воздухом подышать, а время позднее. Осенняя ночь - прохладная, да характер показать хочется. Присела на лавочке у соседнего дома. Заметила в стороне стоящего неподвижно мужчину! Тут ко мне спаниэль подбежал, холодным носом руки моей коснулся. Я - "Гуляй, гуляй пока!". Мол, моя собака. Чтобы мужчине понятно было, что я здесь делаю. С собакой моей гуляю! А мужчина - "Ко мне!". Спаниэль к хозяину побежал, а я к Вите.
Приехала мама! Вяжу дочери платье. Бабушка к коляске ленту привязала, Маришу катает, Мариша держится важно, королевишна!.. Выходной день, Витя, мама и Мариша обходят окрестности, я - варю курицу... Чувствую, что счастлива! Не хочу, чтобы мама уезжала.
Приехал из Владивостока коллектив Краснознамённого Тихоокеанского ансамбля песни и пляски, во время концерта в Доме офицеров на сцену выходили мои старые знакомцы Света и Юра. Юра поёт, Света танцует. Они из Владивостока, и даже мои соседи, потому что тоже проживают в подъезде, в котором живёт моя мама. Мир тесен. Их квартира - на первом этаже, угловая. Однажды завели петуха и он, как положено, кричал своё "ку-ка-ре-ку!", а ещё сам ходил на прогулку. Мы с ним много раз встречались в подъезде. Я, например, лифт ожидаю, а он - приноравливается к ступеньке.
После концерта повела Свету к себе, показала Маришку.
- Я бы, Маришка, это есть не стала! Бедный ребёнок! - Сказала Маришке Света, глядя на овощной суп, который я только что приготовила.
Света рассказывает о том, как проходили гастроли в Северной Корее...
Мир тесен! Потому что другой сосед - этот проживал некоторое время с семьёй в квартире своего тестя как раз на нашем с мамой, третьем, этаже - теперь работает в Хороле директором торговой базы. Конечно, узнали друг друга, здоровались. Но я всегда помнила чувство неудобства, какое испытывала в юности от взгляда этого человека. У него красивая жена, но в гарнизоне о нём ходят слухи, наверное, поэтому жена выглядит нервной. К ним приезжает дедушка, мамин сосед, с которым иногда встречаемся на улице.
Потеряли детей! Две подружки уехали на трёхколёсных велосипедах на чужую улицу. Пока сами не вернулись, я бегала по гарнизону и была похожа на сумасшедшую.
Пришло время - полетели наши мужья в Камрань служить, на военную базу во Вьетнаме. Перед уходом Витя успел крысу, контуженную крысоловкой, поставленной в общем коридоре, веником в трёхлитровую банку загнать, а банку вынести. На том и расстались. Только экипажу моего мужа в воздухе дозоправиться не удалось и самолёт в Хороль вернулся. Вот радость-то была! Ещё три месяца вместе побыли. Я ему и массаж с радостью делала - ему только попросить надо было, и разное вкусное готовила, глаз отвести от дорогого лица не могла, и змеёй в сердце мысль о предстоящей разлуке много раз вползала. На два года потом в Камрань улетел. Я ещё какое-то время в Хороле пожила, а потом к маме переехала. Пока жила, командировочные из Мангохты приехали. Кто-то из них с Мариной Московских познакомился и без приглашения вечером на чай пришёл. А Маринка - гостеприимная. Я, она и Тоня с четвёртого этажа этим вечером собирались фильм посмотреть. Договорились встретиться, как только детей спать уложим. Прихожу, стучу - не открывает. Тоня подошла - то же. Мы заволновались, на улицу вышли, Тоня меня подсадила - я в окно заглянула. Никого. Вдруг дверь Маринкиной квартиры хлопнула и тяжёлый бег по коридору услышали, по коридору и куда-то наверх по подъездной тёмной лестнице. Мы с Тоней в наш коридор забежали и... живой Маринку увидели! Я обрадовалась, а Тоня заматерилась, уходить собралась. Я на ней повисла:
- Не уходи! Пусть объяснит сначала!
Маринка рассказала о неожиданном посетителе, о том, как чаем его угощала, а тут я в дверь постучала. Товарищ смутился и предложил не открывать. Т.е. пусть сначала тот, кто стучит, уйдёт, тогда уж и он тоже быстренько уйдёт. И опять заговорились. Тут Тоня подошла...
- А я ни в чём, девочки, не виновата! Я мужа жду!
Муж Миша тоже в Камрань улетел.
Нам уже не до фильма было, час Маринке мораль читали, песочили.
Уже после первого года пребывания наших мужей в Камрани, мы, жёны, приоделись! Появились чеки, а в чековом магазине чего только ни было! Красивые вещи носить стали.
После Камрани ещё три месяца в Хороле пожили, вернее, я с детьми. Потому что через год из Камрани Витя в отпуск приехал и через положенное время у нас вторая дочь появилась. Я ей красивое имя придумала, а Полина Виардо "надоумила". Толко Вите имя "Полина" предложить не решилась: Ирочкой хотел назвать. Из Камрани вернулся, в отпуск успели слетать, в октябре легко родила. Муж уехал дочь регистрировать - вернулся в некотором смущении.
- Не будешь сердиться? Я уже Иришкой зарегистрировал, уже вышел из здания, вдруг как осенило - Полиной должна быть! Вернулся, отругали, но дочь нашу теперь Полиной зовут.
Вот как бывает!
Вернулись в Хороль, а мужа скоро в Артём служить перевели. Зима стояла. В Хороле поломка на электростанции случилась и неделю без электричества жили. Кашу в ковшике в титане варила, а щепки, досточки какие-то со старшей доченькой на улице собирали. Как-то вечером, во время очередного сбора дров, окна домов засветились! С это момента жизнь очень лёгкой казалась.
А потом в Артёме двухкомнатную квартиру получили. А потом Витя стал вторым штурманом дивизии и предложили нам переехать в трёхкомнатную квартиру, с горячей водой! В Центральные Кневичи. Здесь третья дочь, Наташенька, на свет появилась.
А дивизию сократили, молодые мужчины, в самом расцвете сил, на пенсию вышли. Хорошо, что дети у нас с Витей были, ответственность перед ними заставляла к новой жизни приспосабливаться и печали с достоинством терпеть. Трудное было время. Недавно таксист, со мной разговаривая, вспоминал: "А тяжёлые бомбардировщики на заводе резали... А я, когда демобилизовался, несколько лет торты пёк. Ночью пеку - утром везу продавать.". Он когда-то техником в дивизии служил. Витя мой преподавать в профессиональном училище начал. Потом друзья позвали в "Аэрогруз" - здесь многие Витины сослуживцы до сих пор работают.
Стали люди из гарнизона уезжать, мы же решили в Кневичах остаться. Как-то Вера Репина, давно переехавшая с мужем из Хороля в Симферополь, в отпуск приехала. В Хороле побывала и видео оттуда привезла. Я увидела дома без стёкол... Смотреть было страшно.
08.02.16.
...Мой родной, это всё - не выдумка.
Это всё мне - ВМЕСТО ТЕБЯ.
(Марина Калмыкова)