Материнское сердце
Часть первая
Глава I
В одном Неапольском борделе,
При свете крохотной свечи,
Кряхтя и мучаясь от боли,
Стонала женщина в ночи.
В той комнатушке было душно,
И дым висел от сигарет,
А на замызганной подушке,
Пятном лежал кровавый след.
Смерть поджидала где-то рядом,
Махая острою косой,
И женщина от боли корчась,
Кричала ей:
Постой, постой !
Ну погоди ещё немного,
Хотя бы малость дай пожить,
У сына своего родного,
Хочу прощенья попросить.
И перед тем, как душу богу,
Навеки вечные отдам,
О жизни о своей немного,
Сейчас поведаю я вам.
Я родилась на свет девчонкой,
В семье простого моряка ,
В лачуге позабытой богом,
Где падал свет от маяка.
Там очень трудно было выжить,
А легче было умереть,
И мне из этого болота,
Хотелось просто улететь.
Туда где музыка играла,
Благоухал в саду жасмин,
Иметь свой дом, где вечерами,
От треска дров поёт камин.
И пусть преследует повсюду,
Меня злодейка нищета,
Зато сияет дивным цветом,
Моя девичья красота.
Года летели очень быстро,
И расцвела я как цветок,
Созрела под палящим солнцем,
Как зреет в поле колосок.
Парящей лёгкою походкой,
С ума сводила я мужчин,
В простых одеждах и солидных,
Имеющих высокий чин.
Сейчас я очень плохо помню,
Какой стоял тогда денёк,
Когда на улице брусчатой,
Мне повстречался паренёк.
Он в белом форменном мундире,
По улице хромая шёл,
На трость рукою опираясь,
Перекрестясь в Костёл зашёл.
И звуки старого органа,
Мне до сих пор сейчас слышны,
Доносит их былое эхо,
Как будто свет ночной Луны.
Он вскоре вышел, отряхнулся,
Меня улыбкой одарил,
И в этот миг стрелой Амура,
Мне сердце девичье пронзил.
И закурив большую трубку,
Втянув в себя табачный дым,
Сказал:
Пардон
Навстречу шедшим,
Каким-то дамам молодым.
Вдруг пошатнувшись, словно пьяный,
На мостовую рухнул он,
Как будто вражескою пулей,
На поле брани был сражён.
Я подбежала запыхавшись,
Хотела я ему помочь,
Он не дышал, уже смеркалось,
На город опускалась ночь.
Своим теплом согреть пыталась,
Я руки крепкие его,
И очень сильно волновалась,
Не понимая ничего.
Толпа зевак тотчас сбежалась,
Его подняли, понесли,
В ближайший дом, что находился,
Отсюда метрах в десяти.
Врач осмотрел его, вздыхая,
Пощупал пульс, не говоря,
Из чемодана вынул ватку,
И пузырёк нашатыря.
И проведя рукой большою,
С раствором едким над губой,
Вдруг посмотрел суровым взглядом,
И тихо вымолвил: - Живой.
В тот самый миг открыл глаза он,
Прекраснейший из всех мужчин,
Похож он был на Апполона,
С лицом красивым, без морщин.
Историю поведал всем он,
Про жизнь нелёгкую свою,
О том что был он ранен в ногу,
В жестоком сабельном бою.
И вот теперь после леченья,
Приехал в город погостить,
На местном кладбище забытом,
Могилы предков навестить.
Имел он званье офицера,
Кавалерийского полка,
Дворянского происхожденья,
Но без большого кошелька.
Родители ушли навеки,
Как говорится в мир иной,
Ему при этом не оставив,
Не mille лиры ни одной.
- А как же вас зовут, простите?
Спросил стоявший у двери хозяин дома,
- Все зовите, меня Виченцо Сальгари
И вся дрожа как на морозе,
Не понимая ничего,
Я думала, всегда на свете,
Ждала я только лишь его.
-Вот ваш спаситель,
Снова молвил, хозяин дома,
-На неё, Вам Сальгари молиться надо,
-До смерти вы должник её.
-Как звать тебя, о мой спаситель,
-Ответь мне милое дитя,
-Все называют Вероникой,
-Вероной близкие друзья.
-Как жаль, что не могу Верона,
-Тебя деньгами одарить,
-Лишь сердце храброго мужчины,
-Хочу навеки предложить.
Вот так и встретились два сердца,
На трудном жизненном пути,
С тех пор в Неаполе наверно,
Счастливей пары не найти.
Глава II
Прервав рассказ свой на мгновенье,
Перекосив своё лицо,
Рукой морщинистой достала,
Верона жёлтое кольцо.
И продолжала тихо молвить:
- Вот что осталось посмотри,
Там на кольце виднелась надпись:
«Твой муж, Виченцо Сальгари»
Нас обвенчал знакомый пастор,
В соборе Павла и Петра,
И в ласках первой брачной ночи,
Мы утонули до утра.
Всю ночь он мне шептал чуть слышно,
Любви прекрасные слова,
От жарких, сладких поцелуев,
Моя кружилась голова.
Дни пролетали незаметно,
Ведь если любишь и любим,
Ты ход часов не замечаешь,
Живёшь ты счастьем лишь своим.
Но счастью нашему большому,
Продлиться долго не пришлось,
Как будто тонкой паутинкой,
Оно вдруг, вмиг оборвалось.
На ясном небе громом грянул,
Жестокий приговор войны,
И грудью на защиту встали,
Родной Италии сыны.
Мы расставались на перроне,
На улице было гроза,
И по щекам моим катилась,
Прощанья горькая слеза.
Он говорил, что расстаёмся,
Мы не на долгие года,
А оказалось, что прощались,
Мы с ним навеки, навсегда.
Вдруг кто-то крикнул: - Sui carri,
Тут застучали сапоги,
Ему я тихо прошептала,
Себя мой милый сбереги.
Ты возвращайся поскорее,
Пусть будет проклята война,
И он уехал в край далёкий,
Но я осталась не одна.
Сказать ему я не успела,
Всё оставляя на потом,
Что скоро станем мой Виченцо,
Ребёнку нашему отцом.
Вдаль уходил разлучник поезд,
Назло колёсами стуча,
За горизонтом таял вечер,
Как догоревшая свеча.
С разлукой день я коротала,
С тоскою проводила ночь,
С любовью утро я встречала,
Печаль стараясь превозмочь.
И только письма помогали,
Мне жить работать и дышать,
Те письма силу мне давали,
Любить, надеяться и ждать.
- А что же, что же было дальше,
В ответ лишь только тишина,
Уснула бедная Верона,
В своей кровати у окна.
А за стеклом лишь только ветер,
По листьям весло шуршал,
Как музыкант в своём оркестре,
По нотам музыку играл.
Свеча почти что догорела,
Уснуло всё глубоким сном,
Уснули стулья и посуда,
Кровать и ветхий, старый дом.
Глава III
Свет солнца озарил весь город,
Погасли в окнах фонари,
Неаполь-город просыпался,
С лучами утренней зари.
На узкой улице ветвями,
Раскинулась большая ель.
В тени от этой старой ели,
Стоял Неапольский бордель.
Все флаги мира собирая,
Неважен ранг и даже чин,
Запретный плод любви отведать,
Мог раб и даже господин.
Здесь женщины любой окраски,
Любого роста, цвета глаз,
Своих клиентов ублажали,
За сутки очень много раз.
Торгуя телом, проводили,
В борделе лучшие года,
Одни отсюда уходили,
Другие канули в лета.
А что произошло с Вероной,
Хотелось всем бы нам узнать,
Как оказалась одинокой,
Спешит она нам рассказать.
- Ждала я перемену в жизни,
Как ждут большого торжества,
Должна была родить ребёнка,
Я накануне рождества.
В тот день с утра светило солнце,
Дул лёгкий Южный ветерок,
В камине еле полыхая,
Пел свою песню огонёк.
В дверь потихоньку постучали,
Кто там?
Откройте, вам письмо.
Вмиг улетели все печали,
Наверно это от него.
Я быстро щёлкнула замками,
Открыла дверь, передо мной,
Стоял мужчина незнакомый,
На вид уже немолодой.
-Вы почтальон? Так где же сумка ?
-А может вы сеньор сейчас,
-Ошиблись дверью, так прощайте,
-Arrivederci в добрый час.
-Нет, нет я вовсе не ошибся,
-Я расскажу зачем я тут,
-Меня прислал мой друг Виченцо,
-Вас Вероникою зовут?
-Верона, будет так вернее,
-Мой муж меня когда-то звал,
-Письмо прощальное в конверте,
-Для Вас со мной он передал.
-Ещё кольцо мне дал Виченцо,
-И умер на моих руках,
-Могу я Вам помочь хоть чем-то,
-Я вижу что Вы на сносях.
-Нет, нет сеньор я не забыла,
-Скажите мне, я знать хочу,
-Лишь где находится могила,
-Я Вам за это заплачу.
-Речь о деньгах идти не может,
-Всё расскажу вам госпожа,
-За смерть Виченцо совесть гложет меня,
-И режет без ножа.
-Ваш муж, сеньора, был отважным,
-И не боялся ничего,
-С врагами был всегда бесстрашным,
-Но не учёл лишь одного.
-В одном бою своею грудью,
-Меня от смерти защитил,
-И пулей вражеской сражённый,
-На землю руки опустил.
-А перед самой своей смертью,
-Наверно из последних сил,
-Хрипя и боль превозмогая,
-К нему нагнуться попросил.
-Своей дрожащею рукою,
-Конверт Бумажный протянул,
-Из раны кровь текла рекою,
-Вокруг стоял ужасный гул.
-Он рассказал как вас найти,
-Неаполь улица Медина,
-Сказал, счастливого пути,
-Вдруг застонал невыносимо,
-Меня рукой своей коснулся,
-Закрыл глаза и не проснулся.
От этих слов всё помутнело,
Весь мир потух в моих глазах,
Я вдруг на миг оцепенела,
Не удержалась на ногах
И рухнула на пол без жизни,
Соединяя боль и страх,
Лишь только слёзы засверкали,
В моих испуганных глазах.
Открыв глаза я вдруг очнулась,
Как пробудившись после сна,
Не понимая, что случилось,
Как будто я была пьяна.
Судьба своим смертельным ядом,
Меня ужалила и вот,
Я между раем или адом,
Иду одна на эшафот.
За что мне это наказанье?
Скажи Мадонна, не молчи,
Ведь ты когда-то подарила,
От счастья моего ключи.
Но ни Мадонна ни Всевышний,
Меня не слышали тогда,
И я одела чёрный траур,
На свои плечи навсегда.
У горя есть черта плохая,
Оно не разбирает лиц,
Что старая, что молодая,
Ему неведомо границ.
И в этот час собрать вам надо
Всю волю у себя в кулак,
Но почему-то происходит,
В реальной жизни всё не так.
Жизнь потеряла всякий смысл,
И сердце рвалось из груди,
Себе вопрос я задавала,
Что ждёт меня, там, впереди ?
Мой неродившийся ребёнок,
Наполовину сирота,
И в этой жизни не услышит,
Он голос своего отца.
Родной отец не будет в детстве,
Его за шалости бранить,
И никакой другой мужчина,
Не сможет папу заменить.
Глава IV
Но как же в этой суматохе,
Смогла забыть я о письме,
Хотя чего тут удивляться,
Всё закрутилось в кутерьме
Но где же, вот оно, и что же ?
И почему оно в крови ?
Ах эти слёзы, Боже! Боже!
Спаси, помилуй, помоги !
Рука дрожала в напряженьи,
Листки письма не удержать,
И успокоившись на время,
Я тихо начала читать.
«Моя любимая голубка
мой нежный ангел неземной,
есть у меня одна минутка
поговорить сейчас с тобой.
Нам выпало большое счастье,
на этом свете полюбить,
твои глаза, твою улыбку,
мне никогда не позабыть.
Ту нежность поцелуев сладких,
и губ прекрасных аромат,
волос твоих на ощупь гладких,
я унесу с собой в закат.
В закат своей прекрасной жизни,
ах лучше б это был рассвет.
Хотел я жить без укоризны,
хотел любить тебя, а нет.
Прощай родная умираю,
и верю что взойдёт заря,
я точно сто процентов знаю,
что умираю не за зря.
Чтобы светило ярко солнце,
над славной родиной моей,
чтобы из каждого оконца
был слышен звонкий смех детей,
я жизнь отдал и вздох последний,
бокалом крепкого вина хочу
вдохнуть без сожаленья
и весь его испить до дна.»
Повисло в воздухе молчанье,
Дилемма, быть или не быть?
Нелёгкие воспоминанья,
Такое трудно пережить.
Тянулись дни как в заключеньи,
Я не могла себе простить,
Что мужу новость о ребёнке,
Не удалось мне сообщить.
Себя считала виноватой,
А может он тогда бы жил,
И зная что он будет папой,
То головы бы не сложил?
Обидой сердце обжигая,
Я продолжала дальше жить,
Решив зимы не дожидаясь,
Могилу мужа навестить.
Собравшись в дальнюю дорогу,
Упаковав большой багаж,
Прощенья попросив у Бога,
Я ожидала экипаж.
Но стрелки будто бы застыли,
На циферблате у часов,
Быть может про меня забыли,
Где экипаж в конце концов?
Вот за окном раздался топот,
И пара белых лошадей,
Подковой издавая цокот,
Вокруг пугая всех людей,
Остановилась у порога,
Дом двести девяносто пять,
И я отправилась в дорогу,
Чтобы то место повидать,
Где пал от пули мой любимый,
Тот самый лучший из мужчин,
Прекрасный и неповторимый,
С лицом красивым без морщин.
Не знаю, как я пережила,
Дорогу, трудно передать,
И вот передо мной могила,
Мне очень тяжело дышать.
Комок подкатывался к горлу,
И я сдержаться не смогла,
Вдруг повалилась на могилу,
Её руками обняла,
И зарыдала что есть мочи,
Желая снова воскресить,
Я как тогда той тёмной ночью,
Его, и снова полюбить.
Мы ждём надеемся и верим,
И уповаем к небесам,
И словно маленькие дети,
Мы свято верим чудесам.
Увы, но в жизни не бывает,
Таких невиданных чудес,
И всё же мы немного верим,
Когда-то ведь Христос воскрес.
В обратный путь,
От напряженья, кружилась кругом голова,
Я задыхалась от волненья,
Уж очень я была слаба.
Таких ударов злого рока,
Перенести я не смогла,
И раньше данного мне срока,
В дороге сына родила.
Всё как в бреду, чужие люди,
Все смотрят на меня хоть плачь,
- Дышите глубже, полной грудью,
Сказал с улыбкой старый врач.
- Кричите громче, не стесняйтесь,
Так будет легче вам родить,
Ещё немного постарайтесь,
Боль эту вашу пережить.
Ребёнок родился здоровым,
Румянец детского лица,
И ямочка на подбородке,
Напоминали мне отца.
Какое имя дать младенцу?
С лучами утренней зари,
Я назвала его Виченцо,
Потомок рода Сальгари.
В больнице всем была известна,
Моей истории глава,
И не жена и не невеста,
С ребёнком на руках — вдова.
-Одной вам будет очень трудно,
-Доход ваш тоже слишком мал,
Сказал мне доктор дружелюбно,
Который роды принимал.
-Для вас собрали мы немного,
-Сто тысяч лир, кто сколько мог,
-Надеюсь хватит на дорогу,
-Прощайте, да хранит вас Бог.
Должна была уехать утром,
А ночью вдруг возник пожар,
Огнём пылала вся больница,
Вокруг царил такой кошмар!
Я тут же бросилась к ребёнку,
Этаж был пламенем объят,
- Уйдите, женщина, в сторонку,
-Там люди заживо горят.
- Пустите там новорождённый,
-Спасите сына моего,
Но кроме комнат раскалённых,
Не видно было ничего.
В душе ещё тая надежду,
Что кто-то мог его спасти,
Я побежала к лазарету,
Пытаясь сына там найти.
Людей спаслось совсем немного,
Картина страшная была,
При мне от жуткого ожога,
Стоная в муках умерла,
Сестра, которая ребёнка,
Мне приносила покормить,
В бреду произнося тихонько,
Всего одно лишь слово - «пить».
Придя в себя лишь на секунду,
Хотела что-то мне сказать,
Приподнялась, вдохнула грудью,
И опустилась на кровать.
С собою унеся навеки,
Ту тайну что хотела знать,
Я о любимом человеке,
И где теперь его искать?
Серди живых и обожжённых,
Найти я сына не смогла,
А среди мёртвых белый пепел,
Да только серая зола.
Нет, я не верю что он умер,
Я сердцем чувствую его,
Но все вокруг одно твердили,
Он умер, только и всего.
Прошло полгода, я искала,
Как будто он меня просил,
Не замечая непогоды,
Я просто падала без сил.
В один такой дождливый вечер,
Зашла согреться я в трактир,
В углах мерцали тускло свечи,
Трактирщик выпить предложил.
Я выпила чтобы согреться,
За столик маленький присев,
И постаралась осмотреться,
Слегка от рюмки захмелев.
А дальше всё происходило,
Как будто бы в кошмарном сне,
Я думала необходимо,
Найти мне истину в вине.
Чтоб заглушить большое горе,
Есть средство верное одно,
Во все века одно лекарство,
Простое красное вино.
Так понемногу опустилась,
И стала пить я не на шутку,
Потом в борделе очутилась,
И превратилась в проститутку.
Часть вторая
Продолжение следует...