В зной во дворе гуляло лето
им с солнцем было всё равно,
что я раздет, а ты одета
в жар губ, как гейша в кимоно.
Старались не обжечь друг друга,
сжигая ночью нежность дней,
день шёл за днём и так по кругу, -
короче всё, а ночь длинней.
На грудь скатилось слово "боже",
не зная шёпот, впало в крик,
прося для нас одно и то же -
прожить сто раз последний миг.
Несло на край воображенье,
рядило в бога сатану,
чтоб дал мне выиграть сраженье
за бабий крик, но ... не войну.
Между рукою и губами
слова, немевшие от ран,
о прошлом плакали ночами
и выли волком мне в стакан.