Ночь зажгла круглощекую луну, разбросав вокруг нее горстями звёзды. Под её светом тёмным бархатом разлегся меж холмами лиман. Чуть слышно, как разбиваются о берег его сонные волны. Дремлет целый день проговоривший с ветром камыш, погрузив по колено в лиман свои ножки. Давно уснули встречавшие дружным хором вечернюю зорьку лягушки. Спят ужи, свернувшись клубочком у корней камыша. Спят цапли, птички- камышовки, жучки- плавуны, но не спится хозяину лимана водяному Водянычу. Лежит он на мягкой перинке из водорослей в своей роскошной опочивальне. Глаза закрыл, ждёт, когда сон придёт. Но вместо сна неожиданно пришла грусть. Вспомнил Водяной, как ездил он на колеснице, запряжённой щуками, со своей дочерью Кувшинкой по лиману. И услышал, будто наяву её голос:
– Ой, батюшка, как хорошо с тобой! Давай никогда не расставаться!
Водяной вздохнул, открыл глаза, повернулся на другой бок.
Вот уже три года прошло, как Кувшинка вышла замуж и живёт далеко в лесном озере. Хорошо живёт Кувшинка с Водяславом, рад Водяныч её счастью, но вот только не тосковать по ней он не может…
Воспоминания прервались. В спальню вплыла старая щука Анисья. Много лет назад она поселилась во дворце, чтобы ухаживать за маленькой Кувшинкой, да так уж вышло, что прожила она в семье Водяныча долгие годы, совсем родной стала.
– Ты чего не спишь?– удивился Водяной.
– Дак и ты, батюшка не спишь! Кто ж в лимане в полнолуние спит? Разве так кто в постели валяется, али болен.
Водяной шлепнул себя ладонью по лбу:
– Тьфу ты! А я-то думаю, что это сон не приходит? Полнолуние ведь, а я забыл….
– Никак, стареешь?– с хитринкой взглянула на него щука.
– Не мели глупостей, Анисья!
Водяной вскочил с постели, раскинул руки в стороны, демонстрируя щуке могучую грудь и широкие плечи.
– Ну, просто мальчишка!– глядя на него, сказала щука.
Водяныч обиженно поджал губы.
– Нет, не мальчишка! Богатырь!– поправила сама себя щука. – И таких, как ты, богатырей еще поискать надо.
– Да ладно, будет тебе,– смутился Водяной. Помолчав, добавил:
– Пойду, пройдусь. Посмотрю, что в лимане делается.
– Пройдись, батюшка, пройдись,– закивала Анисья, умело расправляя острым носом одеяло на кровати.– Тебя уже часа два, как черти дожидаются. Только вот стража никого не пускает, говорит, отдыхаешь ты.
– Ох! Заговариваться стала ты, Анисьюшка! Какие черти? У нас в лимане их давно нет! Забыла, да?– посочувствовал ей Водяной.
– Эх, Водяныч, сколько лет с тобой живу, хоть раз что запамятовала? Что ж ты меня подозрениями обижаешь? – и щука, махнув хвостом, проплыла мимо и скрылась в проёме двери.
– И что это было?– непонятно у кого, спросил Водяныч.
– Ай, да ну её!– добавил он и, махнув рукой, последовал вслед за щукой.
Дворец Водяного и ведущие к нему дорожки не хуже фонарей освещали висевшие на водорослях светлячки. Сам дворец охраняли щуки и ерши. Перед тем, как поступить на службу, они проходили специальные военные науки. Вот и сейчас Окунь- страж важно плавал возле ворот то в одну, то в другую сторону. Из-за водорослей, что свисали до самого дна, появился Карась.
– С доброй ночью тебя, служивый,– сказал Карась, подплывая ближе.
– И тебе того же,– ответил Окунь и лениво поинтересовался:
– А ты откуда плывешь?
– Лунные ванны принимал наверху. Красота там сегодня! Луна-то, луна такая огромная и совсем рядом! Звёзды возле неё так и горят, ни одной тучки нет!
– Так ведь полнолуние сегодня….– Окунь не договорил. Он увидел, как Водяныч выплыл из дворца и поспешил к нему на встречу.
– Батюшка Водяной, черти на берегу стоят, просят, чтоб ты их принял.
– Чего они вокруг лимана ночью шастают, дня им не хватает?– пробурчал Водяной.
– Так ведь это…. Того….– растерялся стражник. – Днём на берегу народ, незамеченным не пройдешь.
– И то верно, – задумчиво проговорил Водяной и , схватившись за свисающие, как веревки, водоросли, поднялся наверх.
Всплыв, Водяныч огляделся вокруг и невольно ахнул. Да и как было не ахнуть: на небе вокруг луны водили хороводы звёзды, а в лимане, недалеко от Водяного, водили хоровод русалки. Медленно кружась, они пели старинную русалочью песню:
Одинокий путник на дороге,
Отдохни, твои устали ноги,
Прикоснись к серебряной воде,
И забудешь о своей беде….
Голоса русалок звучали ласково и нежно. Водяныч слышал их каждый день, но сегодня песня будто околдовала его. Он с трудом оторвал взгляд от русалок и посмотрел в сторону берега. Там, где камыш не мочил ножки в воде, двигались какие- то тени.
– Вот они и черти,– подумал Водяной. Тихонько, чтобы не беспокоить русалок, он погрузился в воду и, никем не замеченный, поплыл в сторону берега.
2
Взад и вперёд по песчаному берегу, нервно размахивая руками, ходил, высокий, худой
чёрт. Вот он остановился, пристально посмотрел большими выпученными глазами на раскинувшийся перед ним лиман, но, не найдя там того, что искал, возмущённо проговорил:
– Больше трёх часов ждём! Ну сколько можно! Ох, поплатится Водяной за это ожидание! Да я его…. – он не договорил, его перебил чёрт, что сидел на берегу. Было видно, что он крепкого телосложения, только нос его пятачком смотрел не как у всех чертей – прямо, а задирался к верху, отчего выражение его лица казалось хитровато-весёлым.
– Спокойнее надо быть, Абалбес, спокойнее,– проговорил он.
– Спокойнее?!– взревел Абалбес.– Какое может быть, Темнило, спокойствие, когда нас, чертей, какой-то водяной не только из лимана выгнал, но и ждать часами себя заставляет!
Ковыряя копытцем песок и глядя, как неторопливые волны наполняют лунки водой, Темнило проговорил:
– Согласен с тобой, Абалбес! Придёт время, Водяной нам за всё ответит.
– Чего ждать, Темнило, ну скажи, чего? У нас есть всё, чтобы захватить лиман: рога, копыта, хвосты. Что против нас эти создания плавниковые? – последние слова Абалбес произнес с презрением.
– Не так всё просто! Чтобы захватить лиман, нам надо войти в доверие к Водяному, настроить против него русалок. Действовать надо осторожно.
– Как-как?– переспросил Абалбес.
– Незаметненько, но подленько,– усмехнулся в ответ Темнило.
Черти замолчали. Абалбес принялся расхаживать по берегу, размахивая руками, затем остановился и произнёс:
– А эта старуха болотная как ловко все придумала! Говорит, что матиззу для нашего камня в болоте нашла, кто-то, мол, там её потерял. Ага! Так я ей и поверил. Мы матиззу закопали под большим дубом в сундуке. Сундук кованный, тремя секретными замками закрыт. Сверху траву на место посадили. Никаких улик не оставили! И вдруг она оказывается в болоте. А чтобы получить ее обратно, подавай Болотнице лиман.
– Будь я не чёртом, если это не проделки болотной старухи Марфы!– воскликнул Темнило.
– Только её!– подтвердил Абалбес.– Когда мы матиззу закапывали, что- то в кустах зашуршало. Ты ещё, Темнило, тогда сказал, что это ветер бегает. А не ветер то был, а Марфин уж. Он подслушивал да подглядывал и своей хозяйке всё, о чем мы говорили, что делали, рассказал.
– Правильно мы тогда сделали, что камень и матиззу от него в разные места спрятали, – сказал Темнило.
– Я теперь с камнем не расстаюсь. Вот он у меня где!–Абалбес задрал вверх рубаху. На костлявой груди висел на толстой веревке небольшой мешочек. Чёрт развязал его и положил на ладонь чёрный круглый гранёный камень, тускло светящийся внутри.
– Когда матиззу поменяем на лиман, я тоже буду носить её при себе. Это самое надёжное место, – Темнило пальцем постучал себя по груди.
– Побыстрее бы нам её возвратить, – вздохнул Абалбес.
– Ох! Знает Болотница, что без матиззы наш камень, что галька на берегу. Без неё мы не сможем…
Темнило не договорил, из камышей послышалось:
– Тише вы, черти! Тут кто- то есть!
Камыши зашуршали, и на берег вышел хозяин голоса – щупленький, небольшого роста чертёнок. Одно ухо у него было таким большим, что спускалось до самого плеча. Чертёнок на цыпочках обошел ближайшие камыши. Остановился, прислушался. При этом висящее до плеча ухо поднялось вверх и стало поворачиваться во все стороны. Ничего не услыхав, чёрт смущенно произнес:
– Никого, наверно, показалось.
– Внимательнее надо быть, Ухошлёп, – проворчал Абалбес.
– Тут кругом одни доносчики ходят. Каждая козявочка всё, что увидит и услышит, сообщает Водяному.
– Ох! Эти мне доносчики, я бы их!– и не найдя слов, что бы он с ними сделал, Ухошлёп сжал кулаки и потряс ими.
Черти замолчали. Чуть дальше от берега, на полянке, там, где сладко спали цветы, раздалось дружное пение. Это сверчки под руководством поэта и дирижёра Цвиркитыча разучивали новую песню. С этой песней они собирались гастролировать по соседним дачам, поэтому репетировали её очень усердно. По всему берегу звучало:
Когда к нам приходит ночь,
День убегает сразу прочь,
Ведь он боится темноты,
И только с солнцем он на «ты»!
А мы, сверчки, такие крошки,
Но ночью видим лучше кошки.
Ах! Много есть у нас талантов,
Нет в мире лучше музыкантов.
– Цвир, цви, цвирк!– сказал Цвирккитыч после того, как песня была спета. На языке сверчков это означало: «Замечательно, замечательно, но должно быть еще лучше!»
Темнило подошёл к полянке.
– Эй вы, мелюзга, чего расшумелись? А ну кыш отсюда по домам!
– Уважаемый незнакомец! Почему вы так с нами грубо разговариваете? Это неприлично!– очень вежливо сказал Цвирккитыч.
– Что ты сказал?– переспросил Темнило.
– Под наше пение засыпают все в округе. Все знают: если мы начали петь – пора ложиться спать. Когда мы кончаем петь– пора просыпаться!
И, осмелев оттого, что чёрт его слушает, Цвирккитыч добавил:
–А если вам наши порядки не нравятся, можете уйти.
–Уходите! Уходите!– хором закричали сверчки.
Темнило, на мгновение растерялся, а потом возмущённо закричал:
–Эй вы, козявки! Да как вы посмели так со мной разговаривать?! Вон отсюда! А то сейчас по полянке хвостом пройдусь, в кучки вас соберу, копытами потопчу. Если кто после этого в живых останется – долго меня помнить будет!
Цвирккитыч не был трусом, но погибать под ударами копыт или хвоста не хотелось. Судя по наступившей тишине, сверчки были полностью согласны со своим дирижёром. Когда Темнило вернулся к чертям, Абалбес спросил:
– Что же ты их не проучил, как следует?
– Хвост об эту мелюзгу пачкать не хочется. Да и Водяной появиться может, а он каждую букашку жалеет.
Абалбес, вглядываясь в лиман, тихо произнёс:
– Водяной сюда плывет. Пусть думает, что мы его не видим!
И, повернувшись к лиману боком, добавил,:
–Какие в лимане русалки! Красавицы! А поют так, что заслушаешься.
–Да, – добавил, Темнило,– лучше, чем у Водяныча, русалок нет.
– Зачем пожаловали, гости незваные?– раздался голос Водяного.
– Ой, батюшка Водяной, а мы и не заметили, как ты подплыл,– соврал Темнило.
– Не батюшка я вам, батюшка я для тех, кто в лимане живет! А вы в нём – не наши, пришлые! Говорите быстрей, чего вам надобно?
– Водяныч, скучаем мы очень по лиману, по русалкам! Возьми нас обратно! Мы тебе во всём помогать будем,– жалобным голосом попросил Абалбес.
– Не могу! Нам без вас лучше. Не проситесь, не возьму!
Абалбес растерялся, такого ответа он не ожидал.
– Всё ты правильно, Водяныч, говоришь. Плохими мы были, бездельничали, тебя не слушались…. Но теперь мы исправились, хорошими стали. Работаем, в пруду нас все уважают, кого хочешь спроси,– сказал Темнило.
– Вы работаете?
– Да!– подтвердил, Темнило, – Ухошлёп сапожником работает. Подковки на копытца ставит. А Абалбес у нас голова, советником работает.
– Это, что за работа такая?
– Очень уважаемая работа,– с гордостью сказал Абалбес.– Даю советы всем, кто в них нуждается.
– Ну, а ты, Темнило, кем работаешь?
–Главным помощником у Абалбеса и главным советчиком у Ухошлепа.
– Хорошая у вас работа,– усмехнулся Водяной.– Только нам в лимане не нужны советчики, главные помощники и тем более сапожники.
Долго уговаривали черти Водяного взять их обратно в лиман, но ничего у них не вышло.
Луна исчезла. Из-за горизонта появился молочно- серый рассвет. Он неторопливо вползал в ночь, делая её, светлей и прозрачней. Водяной махнул хвостом и скрылся в волнах, обрызгав чертей холодной водой. Абалбес от злости не находил себе места. Он метался по берегу, повторяя:
– Придет время, он мне за всё ответит! За всё!
– Не переживай ты так, что-нибудь придумаем. Будет лиман наш!– успокаивал его Темнило.
– И чего так волноваться? Нам и в пруду хорошо,– сказал Ухошлёп.
– Ох, непонятливый ты наш, – вздохнул, Темнило.
– И чего, как что не так, сразу обзываться?– обиделся Ухошлёп. И, помолчав, добавил:
–Цапля Ульяна в гости нас приглашала, на камышовое пиво.
– С чего это она так раздобрилась?– удивился Абалбес.
– Я ей вчера занозу вытащил из ноги. Она так обрадовалась, ведь неделю до этого хромала.
– Пойдем?– спросил, Темнило у Абалбеса.
– Пойдем!– согласился тот.
Черти выбрались из камышей и неторопливо побрели к старому мельничному пруду. На перекрестке дорог стоял указательный знак... На нём было написано «ЛИМАН» и – стрелка направо, и «ГОРОД» – и стрелка налево. Черти присели возле него отдохнуть. Абалбес смотрел на знак о чём-то думая. Затем резко поднялся и стал вытаскивать его из земли. Темнило, взялся ему помогать. Они вытащили знак и стали его разворачивать.
–Чего смотришь? Помоги!– крикнул, Темнило Ухошлёпу.
Ухошлеп кинулся на подмогу. Наконец затея удалась. Теперь знак указывал, что вместо города дорога ведет в лиман, а вместо лимана – в город.
– Делать нам больше нечего, да?– отряхивая руки, проворчал Ухошлёп.
– Недогадливый ты наш! Машина едет по дороге в город, а место этого– бжик!–и в лиман, прямо по макушку!– Абалбес рассмеялся.
–А представляете: едут люди на лиман отдыхать, а тут с холма–бжик!– и в город!
От представленной картины чертям стало весело. Они, смеясь, отправились дальше.
Цаплю Ульяну знал весь пруд. Да иначе не могло быть, ведь она варила камышовое пиво и продавала всем, кто пожелает.
Она разливала пиво по бутылкам, когда на пороге её дома появились черти.
–О! Гости дорогие!– обрадовалась она, вытирая свои руки-крылья о фартук.
– Проходите! Проходите!– говорила цапля, расставляя на столе стаканы.
– Как нога, не болит?– поинтересовался Ухошлёп, садясь на стул.
– Да, что ты, Ухошлёпушка, ручки у тебя умелые, глаза зоркие. Такая маленькая заноза была, но ты её увидел, вытащил. И теперь я не хромоножка, видите, как ступаю?
И Ульяна важно прошлась по комнате на своих высоких стройных ножках.
Черти пили пиво, от души нахваливая хозяйку. Хвалили и дом цапли. Говорили, что она умница и красавица. И цапля, добрея от их похвал, поставила на стол вторую бутылку пива. В это время открылась дверь, и в проеме сначала появилась маленькая головка, а потом и сама белая цапля с черным пятном на макушке. Тяжело дыша, она произнесла:
– Ох! Наконец я к тебе добралась. Ох! Как устала! Еле долетела!
И, увидев чертей, растеряно добавила:
– Я, наверное, не вовремя.
– Проходи, Зинаида, если уж прилетела,– сухо сказала Ульяна.
– Я на минутку, передохнуть. Лететь надо – к Водянычу на лиман. Дело срочное.
Услыхав об этом, черти переглянулись, и стали уговаривать цаплю не торопится, а посидеть с ними, отдохнуть с дороги.
–Ну…. Разве, что ненадолго, – согласилась Зинаида, присаживаясь к столу.
– Долго, видать, летела. Очень устала?– участливо спросил Абалбес.
–Ой, долго – из самого лесного озера.
Темнило удивился:
– Из самого лесного озера? А у нас там друг живет, Водяслав,– соврал он.
– Вы знаете Водяслава?– обрадовалась Зинаида.
– Как же не знать! Давно мы с ним дружим. Жену его, Водяныча дочь, тоже знаем. Мы и с Водянычем – старые приятели, только сегодня в гостях у него были, – продолжал врать Абалбес.
– А ты, Зинаида, с добрыми ли вестями к Водянычу летишь или, может, расстроить его чем-то хочешь?– обеспокоенно спросил Темнило.
– Не волнуйтесь, с добрыми вестями! Да только Кувшинка сказала никому, кроме её батюшки, о них не рассказывать, чтобы беды не было.
– Нам можно, мы – друзья! Добрые вести друзей – радость для нас,– Абалбес внимательно посмотрел на Зинаиду.
–Не могу, никак не могу… Я слово дала…– замялась цапля.
Молчавшая до этого Ульяна, возмутилась:
– Что тут плохого, какая может быть беда, если добрые вести друзья узнают! Давай рассказывай!
Цапле Зинаиде самой хотелось всё рассказать. Ведь она знала такие новости, молчать о которых было просто невозможно.
– У Водяныча внук родился! Заридар!– воскликнула она.
Черти от такой новости опешили, замерли на месте.
– Почему вы молчите?– с беспокойством спросила Зинаида.
Первым пришел в себя, Темнило:
– Это от радости. Просто онемели,– улыбаясь, сказал он.– Очень приятную новость сообщила ты, Зинаида, спасибо тебе.
– А почему имя такое дали – Заридар?– спросил Ухошлёп.
– Имя такое дали потому, что он родился в том месте, где первый лучик зари коснулся лесного озера. А ещё у него розовые щёчки и яркие рыже-красные кудри. Это его заря одарила.
– Так говоришь, словно всё знаешь,– засомневался Абалбес.
– Да! Я знаю всё! – воскликнула цапля.
Зинаиду уже не надо было уговаривать, она рассказывала сама. Как живёт Кувшинка в лесном озере. И что Заридар растёт не по дням, а по часам. И чем занимается Водяслав. Но самое главное для чертей в этом рассказе было то, что Кувшинка с Заридаром через неделю приплывут навестить Водяныча. Выложив всё, что знала, цапля спохватилась:
– Ой! Вы только никому не рассказывайте! Кувшинка обидится, если узнает.
Черти успокоили её, заверив, что никому не расскажут. Зинаида обрадовалась, что никто не узнает, какая она болтливая и весело сказала:
– Какие вы замечательные! Так рада была с вами познакомиться. Но мне пора лететь! До свидания!
После чего поблагодарила Ульяну за гостеприимство и улетела.
– Какая у тебя хорошая, ну просто замечательная подружка!– на прощанье сказал Ульяне Абалбес.
Жили черти на середине пруда, на дне. Настоящий дом им строить было лень. Они выстроили стены из камня, поставили дверь, вместо крыши от незваных гостей натянули сетку.
Пришли черти домой. Ухошлёп сразу на кровать улёгся. Темнило в кресло сел, а Абалбес принялся по комнате ходить – то в одну, то в другую сторону.
Первым нарушил молчание Ухошлёп:
– Вы эту болтушку, Зинаиду, так слушали, что даже я поверил, что мы друзья Водяного. Мне так хотелось из её хвоста перо вытащить, вот было бы визгу!– чёрт засмеялся.
Но его никто не поддержал. Ухошлёп замолчал и тяжело вздохнул. Абалбес остановился на середине комнаты и произнёс:
– Темнило, удача сама плывет к нам в руки. Ведь если мы захватим в плен Заридара, Водяныч отдаст нам лиман. А за лиман Болотница отдаст нам матиззу. Как хочется быстрей соединить наши амулеты!– Абалбес достал висевший под рубахой камень, нежно погладил его рукой и добавил:
–Ведь тогда камень засверкает ярче и подарит нам свою энергию.
– И зачем Болотнице лиман? Могла бы старая Марфа его нам и так отдать, мы с ней всегда дружили.
– Непонятливый ты наш! Водяныч отказался выдать замуж за её сына свою дочь. Он поступил нехорошо, они были соседями. А с нами он как поступил? Выгнал – и всё! И живем мы теперь в каком-то пруду, где и развернуться негде, – со злостью сказал, Темнило.
– А мне в пруду нравится! Никто над тобой не командует, что хотим то и делаем, –возразил, Ухошлёп.
– Вот именно, что хотим – то не делаем, а делаем то, что можем, – проворчал Абалбес.
– Сейчас для нас самое важное – получить матиззу, – вернулся к началу разговора, Темнило. – Если через месяц мы не вложим в неё камень, не зарядимся выделяемой им в матиззе энергией, мы начнем стареть, как стареют все на этой земле. Мы станем смертными.
– Не хочу умирать!– со слезами в голосе проговорил Ухошлёп.
– Этого не случится никогда!– стукнул кулаком по столу Абалбес.– Мы похитим Заридара и вернем матиззу!
Начальником охраны в лимане работал с виду неповоротливый, толстый, но очень умный и исполнительный линь Игнатий. После того, как Водяной расстался с чертями, он велел страже позвать Игнатия во дворец, а сам на запряжённой щуками колеснице, отправился объезжать окрестности лимана. Охрана берега была усилена. Даже раки-отшельники на метеостанциях, отложив свою работу, направили свои приборы на обозрение берега.
– Молодец Игнатий, знает, что после посещения чертей, надо быть особенно бдительным. При такой охране божья коровка незамеченной не пролетит,– подумал Водяныч.
Во дворце его встретила щука Анисья.
– Наконец-то пришёл!– воскликнула она. –В кабинете тебя уже час, как Игнатий дожидается. Уж очень он спокойный, дело, видать, у него к тебе важное. Ох!
– Анисья, не причитай!– строго приказал ей Водяныч, прикрывая за собой дверь кабинета.
Линь лениво разлегся в кресле и читал журнал. Он выглядел беспечным. Увидев входившего в кабинет Водяного, взволновано вскочил.
– Водяныч, неприятные новости….
Водяной сел в кресло напротив:
– Рассказывай!
Новости у начальника охраны были настораживающие. Утром приходил к нему дирижёр сверчкового оркестра Цвиркитыч и рассказал о своей встрече с чертями и о странном их разговоре.
– Батюшка Водяной, они хотят захватить лиман и выменять его у Болотницы на какую- то матиззу.
–А я-то думаю, что это их так обратно в лиман потянуло,– протянул Водяной.
– Пока они на суше, а мы – в воде, не видать им лимана!
– Так- то оно так, но бдительность нам терять нельзя!
– Так никто ее и нее теряет,– заверил Игнатий. – На лимане усиленная охрана, каждый жучок- плавунец знает, что при появлении чертей надо срочно сообщать в береговую охрану.
В кабинет заглянула Анисья.
– Батюшка, на лиман прилетела цапля Зинаида из лесного озера. Ждёт тебя у камышей.
– Видно, важные новости принесла Зинаида от дочки твоей! Пойду я тогда! Другим разом загляну! – заторопился Игнатий.
А Водяныч поспешил к камышам
– Хорошие, хорошие новости я принесла! – увидев его, зачастила цапля. – Внук у тебя родился, вчера третий месяц пошёл ему
Обрадовался Водяныч несказанно, в гости засобирался – на внука поглядеть, дочку с зятем навестить.
– Не надо тебе ехать! Не надо! – замахала крыльями цапля.
– Что такое?– заволновался Водяной.
– Кувшинка сказала, что через две недели сама здесь будет, вместе с Заридаром.
– Что же она такое удумала,– забеспокоился водяной, – внук-то совсем маленький, не выдержит дороги, захворает.
– Заридар не выдержит? Да он растёт не по дням, а по часам. Плавает не хуже родителей. Ныряет, как щучка. Да он знаешь, какай? Необыкновенный!
Водяныч слушал её, веря и не веря, что у него такой внук. Затем забеспокоился, что дочь и внука могут обидеть в пути.
–Ты, Зинаида,– строго спросил он,– никому об их приезде не говорила?
Цапля вздрогнула , но не призналась, что о приезде Кувшинки проговорилась чертям. Ей очень не хотелось, чтоб ее считали болтливой.
Водяной поблагодарил цаплю за добрую весть, попрощался и отправился во дворец.
– Ну, Анисьюшка, жди, скоро твоя любимица появится! Да не одна, а вместе с сыном.
–Ах, батюшка, радость-то, какая!– воскликнула щука. – А назвали-то как малыша? А рост? А вес?
Водяныч рассказал ей всё, что узнал от цапли, а в заключение рассказа добавил:
– Проконтролируй, Анисья, чтоб дворец к их приезду сиял.
– А как же иначе, батюшка, будет сиять!– заверила щука. – Уж я постараюсь!
– Передай страже, пусть ко мне Игнатия позовут,– попросил Водяной щуку и скрылся в своем кабинете.
Вскоре туда же неслышно проскользнул линь. Водяной долго о чём-то с ним говорил. Когда Игнатий покидал кабинет, щука услышала его слова:
– Не переживай, Водяныч, я сам поплыву навстречу Кувшинке, толстолобиков с собой возьму. Ты ведь знаешь, какие они сильные. Устанет Заридар – они ему помогут доплыть.
В густом лесу трудно было обнаружить озеро, берега которого густо заросли ежевикой. Заросли опускались к самой воде, скрывая от постороннего глаза даже звериные тропы, протоптанные к воде.
Над озером звенел весёлый смех Кувшинки и Заридара. Кувшинка подбросила сына вверх, он перевернулся в воздухе, а затем головкой вниз плавно ушел под воду. Появившись на поверхности воды, Заридар закружился вокруг матери, заглядывая ей в глаза:
–Мамочка, правда, я как щучка ныряю?
– Лучше, лучше щучки,– засмеялась в ответ Кувшинка.
Из воды появилась голова Водяслава.
– Что за шум, что за смех?– притворно зарычал он.
– Я умею нырять, как щучка, – важно сказал Заридар. – Мама, подбрось меня!
Водяслав сам взял сына на руки и подбросил вверх, да так высоко, что Кувшинка ахнула. Заридар не растерялся, он дважды перевернулся в воздухе и бесшумно ушёл под воду.
– Молодец, сынок!– похвалил отец. – Ты настоящий водяной!
– Ты так на своего дедушку похож,- задумчиво сказала русалка. – Только вот чудной ты у нас какой-то – огненно-рыжий.
– Так это меня Заря одарила специально, чтоб маме и папе меня было видно издалека.
Родители рассмеялись.
– У нас не сын, а просто богатырь и умница,– подвёл итог отец и поцеловал Заридара в макушку.
– Значит, ты согласен, что ребенок окреп и может выдержать путь до лимана?– спросила Кувшинка.
– Хочу к деду! Хочу к деду!– принялся выкрикивать Заридар, плескаясь в озере.
– Я знаю, Кувшинка, как ты соскучилась по отчему дому, и понимаю, что сын выдержит дорогу, но на душе у меня неспокойно.
– Всё будет хорошо! Цапля Зинаида уже предупредила отца о нашем приезде, и, зная батюшку, я уверена, что к нам навстречу он пришлет целую свиту.
Водяслав вздохнул:
– Хорошо, завтра вы отправляетесь в путь. Только не забудь обруч из светлячков с собой взять, чтобы не плыть по подземной реке в темноте.
– Заридар, пойдём со мной,– позвал Водяслав сына.
В своём кабинете Водяслав открыл шкаф, в котором хранилась коллекция ножей, выбрал небольшой нож на цепочке, надел сыну на шею, спрятав под рубашку.
– Заридар, я хочу, чтоб этот нож был всегда при тебе, никогда его не снимай!
И, оглядев сына, добавил:
– Ты, действительно, очень быстро растешь.
Черти сидели в зарослях под горой, в том месте, где небольшая речка выбегала из земли на поверхность.
– Ты точно знаешь, что это та самая река, по которой будут плыть Кувшинка и Заридар,? –спросил Абалбес, у Темнила.
– Конечно! Это единственная река, по которой можно приплыть из лесного озера в лиман.
– Ухошлёп, ты всё понял? Твоё дело – отвлечь Кувшинку.
– А то!– цыкнул зубом Ухошлёп. –Чего же тут непонятного?.
– Тогда иди к берегу и, как только они появятся, делай всё так, как договорились,– скомандовал Абалбес и добавил:
– Ну, а мы с тобой, Темнило, свою работу знаем.
На поверхности реки появилось две головки: огненно-красная – Заридара и зелёная – Кувшинки.
– Помогите! Ой! Помогите!– закричал Ухошлёп, бегая по самой кромке берега схватившись руками за живот. Потом упал, скорчившись, как от боли, и громко застонал.
Оглядев всё вокруг, и никого не увидев, к нему подплыла русалка.
– Что случилось? Что с вами?– спросила она.
–Умираю, помогите!– ещё громче завопил Ухошлёп.
Кувшинка наклонилась над ним:
– Покажите, где болит?
А в это время Абалбес и Темнило незаметно вошли в воду и стали ловить отставшего от матери Заридара.
– Мама! Мамочка!– раздался крик.
Русалка обернулась:
– Плыви ко мне!– крикнула она и бросилась к сыну.
Кувшинка торопилась изо всех сил, но черти оказались проворнее. Они поймали Заридара и, засунув его в мешок, потащили к берегу. Русалка настигла чертей у самой кромки воды, схватилась за мешок… Но черти сильным рывком выдернули его на берег.
– Отпустите его! Отпустите!– металась вдоль берега Кувшинка.
– Ага, сейчас!– смеялись черти.
– Скажите, чего вы хотите? Я всё вам дам, только отпустите!– плача, просила русалка.
– Отпустим, только сначала пусть твой батюшка лиман отдаст!– наконец нагло заявил Абалбес.
Ухошлёп встал, отряхнул с себя песок и, повернув к Кувшинке свое рыльце, захихикал:
– Ну как я тебя обманул? Здорово, да?
Кувшинка горько плакала, когда к ней подплыл Игнатий со своей охраной.
– Я всё видел, да не успели мы,– оправдываясь, сказал он. – Не плачь, русалочка, мы обязательно освободим Заридара.
Кувшинка молчала, но слёзы ручьем текли из её глаз.
Мешок с Заридаром нес Ухошлёп. Заридар вертелся в мешке, требовал свободы, угрожая чертям, что дед и отец с ними рассчитаются.
– Интересно, малыш, как?– смеясь, спросил Абалбес.– Мы – на земле, а они – в воде! Достань-ка нас попробуй!
– Да мой дедушка знаете кто?
– Знаем- знаем,– сказал, Темнило.– Сиди там, в мешке, не ворочайся, а то получишь!
– Помогите! Спасите!– послышалось из мешка.
–Ухошлёп, остановись, брось мешок на землю! – приказал Темнило и, подойдя к мешку, несколько раз пнул его ногой. Затем развязал мешок и сунул в рот Заридара грязный носовой платок:
– Так-то спокойнее, неси, Ухошлёп, дальше!
–А чего это опять я? Сам и неси! –возмутился Ухошлёп.
– Я его ловил, из воды с Абалбесом вытаскивал, когда ты просто на берегу лежал. Кому, как не тебе, его нести! Правильно я говорю?– обратился, Темнило к Абалбесу.
– Всё правильно, неси, Ухошлеп!
У пруда их встретила цапля Ульяна и удивилась:
– Что ты такое тяжёлое несёшь, Ухошлёпушка? Ишь, как весь вспотел!
– Стройматериалы на дом,– ответил за него, Темнило.
– Камни, что ли?
– Камни, камни,– пробурчал Абалбес, и черти скрылись в пруду.
В лимане переполох. Все жители его были взволнованы похищением Заридара и требованием чертей отдать им лиман. Все осуждали цаплю Зинаиду за то, что она рассказала чертям о приезде Кувшинки с сыном. Расстроенная Зинаида стояла в лимане на одной ноге, опустив низко голову, и лила горькие слёзы
Водяныч ходил по кабинету, не находя себе места:
– Эта цапля Зинаида – не цапля, а безмозглая курица! Как она могла рассказать чертям о Заридаре?!
– Обманом вынудили, на то они и черти,– вздохнула рядом Анисья.
– Никто за язык её не дергал,– проворчал Водяныч и спросил:
–А как там Кувшинка?
– В своей комнате закрылась, ни с кем разговаривать не хочет,– печально ответила щука.
– Понятно…– вздохнул Водяныч.
Робея, Водяной постучался к дочке.
– Кувшинка, доченька, открой! Это я!
Открылись двери, и Кувшинка, плача, уткнулась в плечо отца.
–Ну, родная моя, успокойся, всё будет хорошо!
– Батюшка, он ведь совсем маленький, они над ним будут издеваться, он не выдержит….
– Не надо! – Водяной взял её за плечи и заглянул в глаза:
–Черти не тронут его! Им нужен лиман, вернее, он нужен Болотнице, а им нужна какая- то матизза. Если ничего не придумаем, я отдам лиман. С Заридаром всё будет хорошо. Ты веришь мне?
– Да, батюшка,– тихо ответила Кувшинка.
– Умница!– Водяной поцеловал её и вышел.
В кабинет заглянул линь Игнатий:
– Водяныч, черти на берегу, с тобой говорить хотят.
Водяной молча собрался и поплыл к берегу.
Абалбес стоял на берегу, сложив руки на груди. Темнило сидел, что-то рисуя на песке палкой. Ухошлёп, направив свое ухо в сторону камышей, прислушивался к доносящимся оттуда звукам.
– Ну что, батюшка,– ехидно сказал Абалбес подплывшему Водянычу. – Наша взяла! Освобождай лиман, уходи, вместе со стражей. Освободишь – получишь внука живым и здоровым, а иначе не видать тебе его…. Срок тебе два дня. Вопросы есть?
Водяной молчал.
– Значит, вопросов нет!
–И будет в твоём лимане царство Болотницы Марфы,– съехидничал, Темнило.
– А нам и в пруду хорошо,– добавил Ухошлёп.
– Я всё понял,– Водяной смерил чертей тяжёлым взглядом и погрузился в воду.
– И что теперь?– нетерпеливо спросил Ухошлёп.
– Ничего плохого, догадливый ты наш. Лиман станет болотом, а мы обретём вечность,– потёр ладони Темнило.
Рассмеявшись, черти отправились к пруду.По дороге они зашли к Ульяне, купили три бутылки камышового пива и вернулись домой в самом хорошем расположении духа.
–Ну что, внучек, пиво пить будешь?– спросил, Темнило у Заридара.
–Я пиво не пью!
– А в кого ты такой красный?– притворно удивился Ухошлеп.
– В себя!
–Нехорошо грубить старшим!– заметил Абалбес.
–Да, совсем невоспитанный ребенок,– поддержал, Темнило. – Вот сейчас выпьем и научим его чертей любить и уважать.
Черти выпили по стакану воняющего болотом напитка.
– Ну, чего молчишь? – обратился к Заридару, Темнило. – Скажи что-нибудь вежливое, я по воспитанию детей лучший воспитатель.
Заридар молчал, забившись в угол комнаты.
–Ты не бойся, – захмелев, подобрел Ухошлёп. – Мы тебя у Водяныча на лиман поменяем.
– Я вас не боюсь,– ответил Заридар, сжимая под рубашкой нож.
–А это мы ещё узнаем,– вмешался Абалбес. – Ухошлёп, иди к Болотнице Марфе, скажи ей, чтоб завтра к утру, она здесь с матиззой была. Может, поменяем его,– он глянул в сторону Заридара,– сразу на матиззу.
– Я мешок тащил, устал, ноги болят, а к Марфе идти далеко! Пусть, Темнило идёт!
– Справедливость у нас, чертей, превыше всего. Сходи, Темнило, ты,– приказал Абалбес.
– Зачем вообще идти? На берегу почтовый голубь живёт. Письмо написать да Болотнице отослать. И нет проблемы,– нашёл выход,Темнило.
– Молодец! – воскликнул Абалбес. – Правильно думаешь, не зря у меня помощником работаешь!
Абалбес написал письмо, Темнило взял его и со словами «Вы тут без меня не пейте!» – вышел.
– Рыбка ты наша золотая, говоришь, не боишься, – обратился Абалбес к Заридару.
–Не боюсь!
– Смелый, а зря! Вот придёт завтра Марфа, заберёт тебя к себе. Поживёшь у неё денёк в болоте, с ужами, лягушками, змеями – узнаешь, что такое страх. Тин, сынок её, привяжет тебя возле дома за хвост, как собаку, на цепь, заставит лаять. Страшно?– ухмыльнулся Абалбес.
Заридару действительно стало страшно, и он испуганно молчал.
– Представляю, из болота собачий лай,– развеселился Ухошлёп. – А Водяныч слышит и думает, что собака в болоте завязла.
– Я не буду лаять!
– Ядовитую змею к тебе приставят, будешь,– заверил его Абалбес.
Маленькому водяному стало так страшно, что из глаз потекли слёзы.
Солнце поднялось уже высоко, а цапля Зинаида всё ещё понуро стояла на одной ноге. Вокруг неё собралась возмущённая толпа лиманных птиц, на разные лады ругающих её болтливость. От громких голосов в дупле старой ивы проснулась сова.
– Что вы ругаетесь?– выглянула она, сонно помаргивая огромными подслеповатыми глазами.– Криками, сделанного не исправишь.
–Что же делать?– хором спросили птицы.
Сова задумалась, а потом сказала:
– Ты, Зинаида, виновата. Нечего слёзы лить, себя жалеть. Лучше слетай к своей подружке на пруд, может, что и узнаешь про Заридара.
Ульяна встретила Зинаиду приветливо:
– Как хорошо, что ты прилетела, а то я целый день одна, поговорить не с кем. Черти сегодня какие-то таинственные, камни в мешке в пруд носят. Будто на дне камней нет. Ухошлёп со мной даже разговаривать не стал, а уж он-то поговорить да посмеяться – большой любитель! А ты, Зинаида, что такая хмурая?
– Ой! Не спрашивай! Я такое сотворила, что и рассказать стыдно.
–Ладно, не говори, если стыдно,– махнула крылом Ульяна.– Расскажи, как у вас в лимане дела. Кувшинка с сыном приплыла?
– Кувшинка приплыла, а вот сына нет. Похитили его.
– Горе-то, какое! Это кто ж ребенка украсть мог? Не бывало в наших краях ещё такого!
–Не бывало, а теперь вот случилось!
– Ой, беда! Водяныча как жалко! Он ведь добрый, каждого у себя на лимане с радостью принимает. Да и родителей Заридара жалко. А ребенку, каково одному быть! Горькую весть ты мне принесла, Зинаида.
Ульяна так искренне переживала похищение Заридара, что Зинаида ей всё и рассказала.
– Да не верю я, чтоб черти ребенка забрали!– воскликнула, дослушав до конца, Ульяна.
– Ухошлёп ведь такой добрый, он мне занозу вытащил.
Тут к болтающим цаплям подплыл карась:
– Ульяна, дай бутылочку пива, а я тебе такую новость расскажу!
– Может, твоя новость того не стоит?
– Она двух бутылок стоит!– заверил её карась.
– Ну, возьми! – протянула ему бутылку цапля. – Да рассказывай!
– Черти в своём доме маленького водяного держат. Да такого необычного, рыжего, как солнышко. Представляешь?
– Откуда ты знаешь?
– Так у них крыши нет, а через сетку все видно, –ухмыльнулся карась и, подхватив бутылку, скрылся в придонных зарослях.
– Ну, черти! –возмутилась Ульяна,– а прикидывались такими хорошими!
Тут она увидела Темнилу, который, вручив письмо почтовому голубю, возвращался домой.
– Эй, служивый! Подойди-ка сюда!– позвала его Ульяна.
Темнило подошел.
– Ухошлёпушке от меня за то, что он занозу вытянул, передай ещё три бутылочки пива, – попросила цапля.
Темнило, с радостью взял протянутые бутылки и, поговорив с цаплями о погоде, ушёл. Зинаида удивлённо смотрела на подружку, не понимая, зачем та дала черту пиво. Ульяна посмотрела на нее и улыбнулась.
– Сегодня черти пьяные будут спать, а ты лети на лиман прямо к Водянычу, сообщи ему об этом. Уверена, он знает, как освободить Заридара.
– Спасибо тебе, спасибо!– крикнула, улетая, Зинаида.
Принесённая Зинаидой весть облетела весь лиман. Как доставить Заридара из пруда в лиман обсуждали все. Но решить не могли.
–Что тут думать!– сказала старая сова.– Нужна сеть, большие птицы возьмут её со всех сторон, и в ней из пруда перенесут Заридара в лиман. Ну, а как выбраться из дома чертей, маленькому водяному подскажут рыбы.
–Спасибо тебе за мудрый совет, сова,– обрадованно сказал Водяной. Самые сильные птицы: аисты, цапли, лебеди, утки – подняли в воздух большую сеть и полетели в сторону пруда.
Заридар, съёжившись, сидел в углу комнаты. Черти, напившись пива, спали прямо за столом. Заридар думал о страшной Болотнице, противных жабах, вредных чертях и о том, что будет завтра.
–Эй, водяной!– раздался негромкий голос сверху. Заридар глянул под потолок и сквозь сетку, заменяющую потолок, увидел небольшого карася.
– Что?– подплыв, спросил, он.
– Цапля Ульяна сказала, чтобы ты выбирался на поверхность, там тебя птицы с лимана ждут.
Заридар, не задавая лишних вопросов, направился к двери, но она оказалась изнутри заперта на замок. Он вернулся к карасю и расстроенно сказал:
– Двери закрыты, а я не знаю, где ключ.
Карась задумался, затем произнёс:
– Сетка на потолке шелковая, нож надо найти и разрезать.
– Не надо искать!– радостно воскликнул Заридар. Он снял висевший на шее нож и перерезал им сетку.
Заридар поднялся на поверхность пруда. Летающие над прудом птицы опустили сеть в воду, и маленький водяной тут же в неё забрался.
Не передать ту радость, которая поселилась в лимане с появлением Заридара. Кувшинка целовала сына и всё не могла на него наглядеться. Водяныч, прижимая внука к своей груди, восторгался:
– Ну и богатырь ты у меня! Ишь, какой богатырь!
–Весь в тебя дедушка,– важно сказал внук.
– Славненький какой, ладненький,– умилялась, щука Анисья.
Утром черти проснулись – нет Заридара, только порезанная сетка над головами. Поругались они между собой, обвиняя друг друга, а потом отправились искать сбежавшего пленника в пруду. Обыскали черти весь пруд, но водяного не нашли. Кого не спросят – никто его не видел. Тогда Абалбес схватил маленького аистёнка и поднял его за ногу вверх.
– Я сейчас оторву ему голову, если мне не ответят, где маленький водяной!
– Отпусти его,– замахала крыльями цапля Ульяна, – я скажу.
Абалбес бросил аистёнка в сторону.
–Я видела, как птицы из пруда, что-то подняли в сетях и понесли в сторону лимана.
–А- а –а! – закричал Абалбес и схватился руками за голову.
Тут и появилась Болотница Марфа.
– Ну, как наши дела? – спросила она. – Всё в порядке?
–Нет! Не в порядке! –буркнул Темнило. – Сначала всё шло хорошо: мы поймали внука Водяныча, сидел у нас под замком, как миленький! А сегодня исчез! Говорят, на лимане его видели!
– Ты должна нам вернуть матиззу! Мы же так старались, хотели для тебя получить лиман, да не вышло. Отдай матиззу!– попросил Абалбес
– Мы так не договаривались!– отрезала Марфа.
–Тётка Марфа! – вдруг крикнул Ухошлеп. – А ведь это ты её у нас украла!
– Нет!– быстро сказала Болотница, сжимая матиззу в руке. – Я её нашла!
Черти обступили Болотницу со всех сторон.
– Отдай или мы заберем её силой!– требовали они.
–Ах, вот вы как,– обиженно сказала Марфа. – Так знайте: вы не получите ее никогда!
И, размахнувшись, она швырнула матиззу, да так далеко, что та, перелетев поле, дорогу, ещё одно поле, попала в лиман.
– Что тут у нас такое упало?– пробормотал, услышав громкий всплеск в лимане, рак-отшельник. Разглядев упавшую в воду матиззу, пошевелил усами:
–Занятная вещичка! Подарю-ка я её Кувшинке, она любит всё необычное!
Вечер тихо опустился над прудом. Хоровым пением провожали вечернюю зорьку лягушки. Закрывали, готовясь спать, свои лепестки луговые ромашки. Настраивали свои голоса для вечернего хора сверчки. А на берегу понуро сидели три чёрта. ВОДЯНЫЧ и ЧЕРТИ.
– Мы обыскали два луга, дорогу и поле – матиззы нигде нет. Мы опросили всех живущих в этих местах – её никто не видел. Значит, матизза в лимане, а оттуда нам её не достать,– уныло сказал Абалбес.
–Теперь мы – смертные?– спросил Ухошлёп.
– Похоже на то,– хмуро ответил Абалбес.
– Неужели я начну стареть?– сморщил свой пятачок Темнило. – Ох, и не хочу!
–А я… я, значит, умру?– из глаз Ухошлёпа потекли слёзы.
Абалбес вскочил, схватил рукой за висящий на шее камень, и принялся расхаживать по берегу. Затем остановился и воскликнул:
– Нет! Темнило, Ухошлёп, жизнь не заканчивается завтра! Мы найдём матиззу!
¬¬¬¬¬