Н.С. Нахимову, вице-адмиралу, командующему флотской дивизией Черноморского флота, командующему группой русских кораблей, участвующих в Синопском сражении,
В.А. Корнилову, вице-адмиралу русского флота,
Ф.М. Новосильскому, контр-адмиралу русского флота, командующему эскадрой кораблей Черноморского флота в составе группы кораблей, участвующих в Синопском сражении,
П.И. Барановскому, командиру флагманского линейного корабля «Императрица Мария», капитану 2-го ранга,
В.И. Истомину, командиру линейного корабля «Париж», под флагом контр-адмирала Новосильского, капитану 1-го ранга,
Л.А. Ергомышеву, командиру линейного корабля «Великий князь Константин», капитану 2-го ранга,
К.С. Кутрову, командиру линейного корабля «Три святителя», капитану 1-го рангу,
В.М. Микрюкову, командиру линейного корабля «Чесма», капитану 2-го ранга,
А.Д. Кузнецову, командиру линейного корабля «Ростислав», капитану 1-го ранга,
Л.И. Будищеву, командиру фрегата «Кулевич», капитан-лейтенанту,
А.П. Спицину, командиру фрегата «Кагул», капитан-лейтенанту.
Также всем офицерам и матросам участникам легендарного Синопского сражения,
ПОСВЯЩАЕТСЯ:
Была же девственной у паруса пора
И масло заливали лишь в лампадки,
Светильник керосиновый не раз,
Во время качки вырывался из оградки.
Злой ветер, вечный двигатель широт,
Срывал растяжки с мачт и парусину,
Матросы в шторм порой рубили грот,
В плоты связав обломки древесины.
Была пора отчаянного моря,
Маршрутов дерзких на крылатых парусах,
Не доставляло слёз лихое горе,
Потерь в огне и запоздалый страх.
В эпоху лучших русских мореходов,-
Дух памяти властителей широт
На карту мира, флаг былых походов
Златым пером вписал, Российский флот.
1.
Конечно, хлопотно, когда на море осень,
Рвёт гиты ветром, ванты, такелаж
И каждый день ремонт, - беда матросам,
Но хуже, если бой и абордаж.
Совсем беда, когда родимый берег
Чужой эскадре разрешил приют,
Границу пересечь, не знать потери, -
Десант ШамИлю пО морю везут.
Спасают турок синие проливы,
Босфор давно в опеке англичан,
Фрегаты ночью в русские заливы
Привозят ружья, порох, провиант.
Крейсеровать, ловить, - пустое дело,
Османским пушкам бой, - да ни к чему,
С попутным ветром, разгрузившись смело, -
В АнатолИю, на родную сторону.
Нептун, хранит в секрете каждый росчерк,
Чей борт в ночи ласкается к волнам,
Пустые горизонты видят очи,
И дрейф достал наградой злым штормам.
Та осень парусам, - последний случай,
Викторий прошлых, славы и побед, -
Котлы и пар, теперь другому учат,
Стальных винтов настал суровый век.
2.
Покорно море русским мореходам,
Столп Лазарев, - наш гений парусов,
Победами писал триумф на водах,
И флаг апостольский брал верх морских боёв.
Флот превратил в жемчужину и гордость,
Линейных кораблей сверкала мощь,
Корнилов, и Нахимов, опыт лордов,
На вахтах проверяли день и ночь.
Екатерина, в торжестве Тавриды,
Свят - море, Первозванного завет,
Взяла, как православная, Изида,
За Константина град, разрушенный на нет.
В Европе, процветает ложь и подлость,
Любой удар в Россию, - сладкий мёд,
Английские камзолы и подолы,
Плели свой монархический черёд.
Французов месть созрела до предела,
Шамилю помощь, турок гнать вперёд,
Кавказ пылал, Стамбул желал раздела,
А русский трон не слышит слов за флот.
Князь Меньшиков, сан в генеральском чине,
Знал больше сушу, - к водам не радел,
Противник рельс, он паровой машине
Поклоны низкие не бил и не хотел.
Всё шло не так, - потерянное время,
Гнев Николая выбрал к битве крен,
В усталом князе* не взыграло семя,-
Петровской славы фаворита тень...
-------------------------------------------------------
-------------------------------------------------------
3.
Эх, казну бы тряхнуть, да в отставку заглавную "клячу",
А министра, - от моря, где принцы давно подросли,
Вот тогда испытай против русских матросов удачу
И дерзни перед ними поставить свои корабли.
На Босфор в дрейф с Европы легли пароходы,
Николай, своей царской гордыней давно опоздал,
Заменить паруса, - это деньги, наука и годы,
Войны душу отняли, престола ослаб пьедестал.
Берега, берега, вы, надежда ушедшей эскадры,
Всё же выдал главком, огласили приказ, - выступать,
В борт волна и фуражка, ликует кокардой,
Канцелярской державой в приказе сверкает печать.
Три линкора в кильватер, флагшток, - адмирал на «Марии»,
«Константин» и «Чесма», да ещё два фрегата пока,
Ни минуты на хлябь, - собирает эскадру, Корнилов,
Но, Нахимов, не ждёт, снова в море рассвет и закат.
Три линейных ведёт за собой адмирал, Новосильский:
Флаг – «Париж», «Три святителя» и «Ростислав»,
Пароходы на сбор, - с парусами смертельные риски,
Турки ждут англичан, за подмогою тайно послав.
Княже - Меньшиков, ждал, - не чета был прадеду из рода,
Кто спасать будет море в компаниях будущих лет,
Время мачт, парусов и бомбардного боя уходит, -
Свой, к чему, Ползунов, их, Уатт, возведён на паркет.
Где же шпалы на юг, - лишь обозы, как исстари, пехом,
А Европа, давно на вагонах по рельсам стучит, -
Опоздал Николай, крымских войн Катерины успеха,
Не закрепит теперь и, наверное, не отстоит.
Но летят паруса, - нет, не время размазывать горе.
И Нахимов, спешит, опасаясь в штормах опоздать,
Крым спасти и Российское Чёрное море,
Флот османский найти и свои берега отстоять.
4.
Вверх и вширь паруса, этих крыльев последние стаи,
Дар побед и походов в далёких и ближних краях,
Встретить в море врага и геройская жизнь молодая,
Даст потомкам завет, чтоб умели себя защищать.
АнатОлии берег, обзор в окуляры и подступ,
Батареи на входе, и мачты над бухтой, - смотреть,
В дрейф ложиться пока, не спешить, знай решение, мостик, -
Подкрепления ждать и с похода ворваться на рейд.
Утро, бухта - ладонь, и фрегатов качаются мачты,
Всё готово у них, даст команду османский Синоп,
И помчатся тогда, к ШамилЮ, выполняя задачу,
Чтобы горская сабля пускала джигитов в галоп.
Жерла пушек на суше, дугой батарей ожерелье,
Раскалёнными ядрами просятся жечь паруса,
Пусть вдову в Севастополе ждёт монастырская келья,
И своих дорогих не увидят родные глаза.
Что же ты, адмирал, так спокоен с трубой неразлучной,
Дерзкий план капитанам готовится дать результат,
Крест нательный, Господь, и победа с идеей научной,
Сохранят в море Чёрном Российской Империи флаг.
Окуляр в горизонт, - флаги мачт, выдают подкрепленье,
Адмирал Новосильский, - сигналя подходит «Париж»,
Два линейных за ним, не отстали в кильватерной пене,
Флаг эскадры - Нахимов, готовность в минутах, престиж.
Нужен ветер,- шестёрка линейных в отряды,
В две колонны, в глубь бухты, не медля пойдёт на проход,
Нет фрегатам манёвра, а дальше лихие бомбарды,
Триста пушек в упор, - адмирала смертельный расчет.
5.
Зов о помощи Стрэтфорду* в град прилетел Константина,
Нужно пять пароходов, тогда несомненный успех,
Не помочь по союзу своим, - какие такие причины?
Парусам против пара, - понятно, что будет конец.
Ночь дымили в огнивах английские чёрные трубки,
Подлость Англии, - бодрость в весёлой крови королей,
Якоря у локтей, как на женской груди незабудки
И вино после драки , на ранах отважных друзей.
Вот она, Европейская в помощь, отвага, -
Русский парус сгорит в батарейном Синопа огне,
Только сунется в бухту, тут ядер калёных ватага,
Запалит корабли, и Нахимов, навеки, на дне.
А чего рисковать и не надо Синопу подмоги, -
В бухте два парохода и с ними блистательный, Слэйд, -
Капитан на Таифе, сметёт паруса их с дороги,
В нём английская школа закончит нахимовский рейд.
Вспоминали туманы с Ламанша седеющей Темзы,
Пили Нельсона тосты, - проворных испанцев гонять,
Трубок дым, как из пушек, кого – то задуло в гаремы,
И привет Вам, Синоп, Альбион, твою помощи мать.
6.
Ветер с моря, пора, - якоря и выходят из дрейфа,
Брамсель вЯзан у всех, корабли потихоньку пошли,
Два отряда по три в параллелях кильватерных шлейфов,
Здравствуй бухта Синоп, всё, теперь ты пропала, - пиши.
Мало с суши огня, не далось батареям, - проспали,
Турки , бьют по рангОуту, всё запалить и разнЕсть,
Паруса не вязать, не соваться под ядра, как знали,
Шпринг, бортами к фрегатам, Господи, мы, уже здесь.*
Ждали дальнего боя, - у берега не шелохнулись,
А Нахимов, на двести саженей от турок, - на рейд.
Зажигают запалы, с фрегатов стволы грохотнули,
Их посудины к берегу, втиснуты на пистолет.
Флаг "Аллаха"* в мольбе, но огня пушкари не жалеют,
Вопрошая у неба: "За что суждено погибать?".
Три линкора в упор, там за турками берег желтеет,
Пушки русские бьют и от смерти уже не сбежать.
Дым и свист, капитан, на Марии пригнулся, контужен,
А Нахимов, на мостике, выправке - стан, в полный рост,
Двести ядер минутно и в бухту врывается ужас,
Борт горит у "Фазли", две секунды, - завалится грот.
Треск бортов, жар огня, раскалённые ядра достали,
На песок бы скорей, принимая смертельный расстрел,
Шлюпок на воду плеск, турки бросились в них, - побежали,
Капитаны рвут цепи, фрегаты сажая на мель.
Сник «Ауни», в огне и эскадра осталась без флага,
Рядовые, - к бортам, в прок прибрав адмиралов сундук,
Командор у надстройки затих, в небо взгляд, бедолага,
То ли пушки гремят, то ли сердца под кителем стук.
7.
Фланг турецкий в дыму, обречён и огонь наступает,
Пламенея, фрегаты, подобны плавучим гробам,
Мачт "Зефера" кресты и "Бахри" от жары изнывает,
Но лафеты гремят, в такт работают по кораблям.
Льют на палубу воду, «Чесме», - раскалёные розги,
Ядра гнева летят из блиндажных турецких стволов,
Со сноровкой, матросы, не чуя хрипящие ноздри,
В клещи ядра берут, с прибауткой из матерных слов.
Дымно декам "Святого", заложены порохом глотки,
А «Бахри», - чистый ад, словно, факел пылает огнём,
Матросня онемела, спасаясь кидается в лодки,
Капитан, Али-бей, убегающих бьёт кистенём.
Левый фланг не в строю, у турецкой эскадры вдруг дрогнул,
Грохотнуло, да так, что живое пускается в крик,
Садануло, да так, что язык рынды - голоса, лопнул,
Туберанец огня от летящего в небо «Бахри».
Флаг, лафеты, тела и турецкие падшие души,
Накрывают с полёта стволы, блиндажи и людей,
Волны с пеной и кровью бросают на бренную сушу,
То, что было когда - то, отважным солдатом морей.
В погреба с порохАми влетело ядро и со свистом,
Рвётся сердце «Бахри», - Али-бея надёжный кулак,
И фрегат над Синопом, в прощальном огне золотистом,
Никогда не поднимет на мачтах ликующий флаг.
Фланг угас и живое спасается в шлюпках,
Затонувшие реи над бухтою, словно кресты,
«Константин» заставляет умолкнуть турецкие пушки,
«Несиме» без цепей, без руля и похоже, - кранты.
Ну а третий - линейный на фланге, замковый отряда,
Гонит с берега прочь чуть живых пушкарей - горемык,
Каперанг, Кузнецов, чёрной тучей железного града,
Неприступный блиндаж превратил в переваренный жмых.
Но в ответку достали калёные ядра, - по рубке,
Цепь рвануло, да так, что корму понесло в разворот,
Десять залпов и смерть, но да вот она, верпа* зарубка,
Развернули «Чесму», - вновь работает пушками борт.
Правый фланг, там «Париж», свист железный с двух деков,
Заслонил борт "Марии", израненный ядрами вдрызг,
Адмирал, окуляр, прижимая не дрогнувшим веком,
Видит цель, отрешившись от смерти и шпарящих брызг.
Положась на судьбу, в этот миг, флотоводец, Нахимов,
Завершал эту битву и свой ювелирный расчёт,
И Господь, перед ним, встал на мостике Третьего Рима,
Засчитал командору навек, легендарный зачёт.
8.
Поистлевшая ткань прикрывает склонённые мачты,
Жерла пушек зарылись стыдливо в синопский песок,
Кто бы знал, что ответ в невозможной и дерзкой задаче,
Молодой адмирал, даст жестоко, за тройку часов.
Кто бы видел смертельное зарево с моря,
Будто дьявол - гарпун, злобной битве пророчивший смерть,
Кораблей горделивых, надменных красавцев простора,
За гордыню и нрав, наказал и заставил гореть.
Радость душу брала за своих боевых капитанов, -
Бесподобный Истомин, его легендарный «Париж».
Адмирал, Новосильский, - свершенье умелое плана
И холодный расчёт разрешивший над бухтой пари.
Жезл турецкого флота, горящий фрегат "Незамие",
Свет османской звезды, потушил на манёвре линкор, -
Шпринг «Париж» поменял и кинжальные выстрелы злые,
Адмиралу Гуссейну сбежать не случилось, - позор.
Чёрной меткой продажной, подлейшим трусливым Иудой,
Отыграла надежда и гордость английской стези,
Слэйд из тени "Таиф", на театр выводит с причудой,
В бой ворваться решил и, как будто, исход изменить.
В миг от радости турки, взметнулись руками к Аллаху, -
Ну же, "аглицкий", брат, выручай, как герой, помоги,
С его мощной машиной, под паром, манёвром, без страха,
Не встречая помех, на корме паруса их зажги.
Там глядишь и с Босфора примчатся ещё пароходы,
Даст спасенье Аллах, тем и русским успехам конец,
Только, Слэйд, проскочил, у кормы и тихонько проходом,
Прочь рванул, не пальнув, - ну какой же, однако, подлец.
Вот такие ты, Англия, туркам на память "подарки",
В том сраженье, с душой мудреца - подлеца, принесла,
Увидав свою смерть, Слэйд, блеснул своей аглицкой маркой
И туманная Темза, заклятый позор приняла.
А на фланге, у брега, с боями лихие линкоры,
Два могучих, - «Святители» и «Ростислав»,
Шлют ответ батарейным турецким затворам,
Приказав им молчать, и в земле навсегда закопав.
Трёх часов не прошло, как из волн грозовой барракудой,
На куски был разодран, спечённый синопский пирог,
Бухта, - чаша раздора с кровавой турецкой посудой,
Дну вручила навечно смертельного боя итог.
А к финалу сраженья примчался на помощь, Корнилов,
И печальная радость открылась усталым глазам, -
Поистрёпаны в клочья Синопские белые крылья,
Дав прощальный покой и венец боевым парусам.
И пока продолжалось спасение раненных в лодки,
Стоны пленных, - неужто, Аллах, пожалев, дал покой.
По традиции русской, матросики, чарочку водки,
Поднимали за то, что вернуться живыми домой.
И, конечно, восторги, на китель в заслугу награды,
Крест, - высокий Георгий, получит Нахимов на грудь,
Только нет у него для душевной отрады услады,
Он, в тяжёлой беде предвкушает грядущий свой путь.
Ярость бросит к России жестокая, злая Европа,
И клыками саксонскими в русский уцепиться Крым,
Кровью свЯтой в боях, истечёт наш родной, Севастополь,
Болью слава придёт от стерпевших седых к молодым.
• *М. Лазарев, учитель Нахимова и Ф. Беллинсгаузен в 1820 году на шлюпах Мирный и Восток открыли Антарктиду.
• *Светлейший князь Алекса;ндр Серге;евич Ме;ншиков (26 августа 1787 — 2 мая 1869, Петербург) — генерал-адъютант,адмирал, морской министр Российской империи в 1836—1855 гг., генерал-губернатор Финляндии в 1831—1854 гг. Правнукпетровского фаворита. Под его руководством проигран Крымско-турецкая война.
Фактически руководил всем морским ведомством и оказал резко отрицательное влияние на развитие военно-морского флота, тормозя его технический прогресс и боевую подготовку. в советской историографии проявил себя бездарным полководцем, проиграл сражения при Альме и Инкермане.
— Большая советская энциклопедия[8]
* Лорд Стрэтфорд – Редклиф, главный руководитель британской политике в Турции.
* Брамсель – верхний парус на мачте.
Шпринг – постановка корабля на якоря для фиксации направления корпуса, необходимый манёвр при пушечном бое.
Шверп – запасной, лёгкий якорь, применяется, когда рвётся основная якорная цепь.
* «Ануи Аллах» - флагманский корабль турецкой эскадры, на котором держал флаг Осман-паша.