У радости в плену. Поэтика Антона Деникина

 
Ломала голову – имя или псевдоним? Если имя – молодцы родители, смельчаки!  Если псевдоним – молодчина автор, обозначивший в двух словах национальную принадлежность, патриотическое кредо, характер  воина и  чувство личной ответственности.
 
Поэт Антон Деникин, в отличие от своего знаменитого тёзки –
победитель.  Мир во всей его полноте и сложности  подвластен умозрению автора.  Та же самая способность – заключить весь мир в объятия, так свойственная поэзии Лидии Теплицкой, есть и главенствует у Антона Деникина. И если в текстах  у Лидии я ищу утешения, то в стихах  Антона всегда найду прочную поддержку – серьезную, шутливую,  пленительно бесшабашную.
 
Вот коротенький стих, в двенадцати строчках вместивший эпоху.
 
Ходит Страх на чердаке,
носит свечку в кулаке,
 
фитилёк едва дрожит,
Страх карманы ворошит,
 
звякнет чем-то – не поймёшь,
то ли мелочь, то ли нож,
 
скрежет петель, скрип пружин,
бедный Страх совсем один.
 
Страху плохо одному,
стул за ножку подыму,
 
стукну стулом в потолок,
знай, что ты не одинок.
 
Сложные ассоциативные конструкции обнаруживают тонкого знатока джазовой музыки. Вообще ассоциативный ряд такого рода свойственен  не  самым известным (читай – популярным) образцам русской классики. Баратынский, Гнедич, Пушкин в наименее известных  творениях; еще, пожалуй,  Случевский, Анненский… Но в двадцатом веке более известными и читаемыми  были европейцы в переводах. И, безусловно, Бродский, породнившийся с английской метафизикой…  А еще – до и после, и ныне, и присно – Высоцкий, Высоцкий, Высоцкий…
 
Публикация «Страха» вызвала энергичную реакцию. Комментаторы спорили, соглашались, поддерживали, уточняли. И автор подкрепил нынешнюю мысль предшествующей – на ту же тему:
 
 
И если б только страх помог,
я перегрыз бы поводок,
сорвав ошейник.
 
Бежал бы прочь, гонимый им,
извечным спутником своим,
Отцом истерик.
 
Долой из этих теплых дней,
где и ленивей и сытней,
в чужую стаю.
 
Туда, где можно просто выть,
туда, где очень сложно быть,
куда  –  не знаю.
 
Не надо теплого жилья,
и всеразличного тряпья,
и Бог не тронет.
 
Когда в погоне много лет,
поверишь в то, чего здесь нет,
а страх – догонит.
 
Бессильна сила и броня,
бессильно всё, что – вне меня,
и всё,  что ближе.
 
И если бы я только смог! –
но страшно вырвать поводок,
я рук не вижу.
 
Поэт, способный на такую степень самоотстранения, неуязвим, ибо –
всемогущ. И тогда в самой сложной,  философски обусловленной теме его стихотворения, прорастают цветы подлинной радости. Еще один шаг вглубь самого себя – и это станет очевидным. А пока
 
Слог – искренен и сочен.
Стиль – тонкость нежных nu.
…И радости источник –
У радости в плену.

На фото - Антон Деникин