От палат короля изучаю страну
Первый дом короля - как обитель добра
(на фронтоне - змея из легенды
об азах демократии*...). Звон кафедра-
льного сбора швейцарцев небедных...
Бесконечен тот звон, пресловута змея,
тонут розы в швейцарских фонтанах.
Средь церквей и домов - обалдевшая я,
меж мостов, лебедей и каштанов.
Очарована синью швейцарских небес,
приворожена Альп белизною!
Оценю бирюзовых озёр политес,
колыхнувшихся тихой волною...
От палат короля изучаю страну,
путь к легенде проделав неблизкий.
После звона соборного пью тишину
и - пьянею от бризов альпийских!
*Легенда о Карле и змее
Неподалеку от собора Гроссмюнстер находится массивное здание Хаус Цум Лох (Haus zum Loch), на стене которого можно увидеть изображение со змеей. Так мастерами проиллюстрировано древнее предание о доброте Карла Великого.
Жила-была в городе змея, и не было у нее ни забот и ни хлопот, пока не завела она потомство. На отложенные ею яйца стала покушаться огромная жаба. Сначала змея попыталась сама защитить свою семью, но потом поняла, что без помощи ей не обойтись и решила обратиться к людям.
То ли в подвале дома, то ли перед ним (версии разнятся), по преданию, был установлен колокол, в который мог позвонить каждый, кто попал в беду. На зов несчастной змеи откликнулся Карл Великий, сказав, что на честный суд имеет право любое живое существо, независимо человек это или зверь. Король пошел за змеей и убедился, что ее детям действительно угрожает смертельная опасность. И запретил жабе даже приближаться к ним. В благодарность змея подарила великодушному императору драгоценный перстень.
На набережной Цюриха
Уродливо-красивые деревья на ветру
Швейцарских Альп. Садовые свободные скамейки.
А Цюрихское озеро в извечную игру
играя, представляется талантливым ремейком.
Меняет цвет и морщится то рябью, то волной,
то солнце отражает, то играет с синевою
воздушных масс, спустившихся лавиною сплошной
с ближайших гор, что высятся заснеженной грядою.
Кораблики по озеру игрушечно скользят,
и привкус театральности, как лубочного действа,
меня не покидает. Только чёрные стоят
деревья на ветру, точь в точь, как гений и злодейство.
Искручены, изверчены их ветви и стволы.
И чернотой очерчены их торсы, как шаманы...
Но если приглядеться - то по-своему милы
манерной смуглой гибкостью и абрисом саванны!
Дом Массонов и берег Лиммата...
Дом Массонов и берег Лиммата –
я в Альтштадтe*. Напротив на склоне
возвышается пик alma mater**,
где Эйнштейна рождались законы.
Рядом шахматный сквер, где фигуры –
в человеческий рост. А под вечер
освещают дома и скульптуры
бесконечных светильников свечи.
На фронтоне старинных балконов
проявляются умные мысли:
так Европа жила по законам,
что моралью над улицей висли...
Много мордочек страшных на стенах,
чья задача - лекарство от сглаза,
так лечили болезнь и химеры,
так в дома не пускали заразу.
Толерантна, законопослушна,
обеспечена, миролюбива, -
на пуховых альпийских подушках
здесь Европа богатство хранила.
*Старый город Альтштадт в Цюрихе - городской, охватывающий всю историческую часть города Цюриха, район, расположенный на реке Лиммат.
**Альма-матер (лат. alma mater — буквально "кормящая, благодетельная мать" или "мать-кормилица") - старинное неформальное название учебных заведений (Цюрихский университет, крупнейший университет Швейцарии, в котором обучались Альберт Эйнштейн, Эрвин Шрёдингер, Зигмунд Фрейд, Карл Юнг, Уолтер Рудольф Гесс и многие другие выдающиеся ученые).
Распятый мир у ног его лежал!
Сквозь витражи Шагала цюрихское солнце
согреет ласково замёрзшие ладони.
У Фраумюнстер* я дыханье задержала,
как будто приготовилась взлететь, –
и засмотрелась на последнее оконце,
в котором нежность в первородной сини тонет...
В окошке третьем лошадь рыжая заржала –
и понесла галопом огненную клеть!
Сплетались руки в неземной любви узорах,
глаза глядели с поволокою и долу...
И изумрудной зеленью горела
ногой нетоптанная зимняя трава…
И колокольной музыкой в соборах,
вдоль цюрихских холмов - к прибрежным молам,
рождественским посланием летела
благая весть, что преданность жива!
Сквозь витражи Шагала, сквозь потоки
энергий лунных в божеском обличьи,
во мне библейское моё давало всходы,
и проступал шагаловский танах...
И луч негромкий освещал истоки
историй, полных скромного величья,
где сын людской на небеса уходит…
Распятый мир у ног его лежал!
*История бенедиктинской церкви Фраумюнстер восходит к 853 году, когда король Людовик II Немецкий основал для дочери Хильдегарды (годы жизни: 828-856) привилегированную обитель. Сюда от мирской жизни уходили представительницы аристократических фамилий южной Германии. Церковь, строившаяся в XIV-XV веках, не раз меняла свой облик. В той части храма, где толпится народ, находится гордость и главная достопримечательность церкви - пять витражей Марка Шагала (1887-1985 гг.), созданные им в 1970 году. Каждый из витражей размером 1 метр в ширину и 10 метров в длину выполнен в своей цветовой гамме. Чтобы оценить замысел автора нужно смотреть на них по спирали. Цикл состоит из пяти работ: «Пророки», «Скрижали Завета», «Лестница Иакова», «Сион» и «Распятие».
Они потрясают своим сияющим цветом — ярким, насыщенным, не совсем привычным для глаза и каким-то неземным. Как всегда, он узнаваемый, шагаловский – глубокий синий, рубиновый, изумрудный зеленый, рыжий. Если смотреть по спирали, можно прочитать историю христианства, от Ветхого до Нового Завета.
У дома Ленина в Цюрихе
притча, рассказанная экскурсоводом в Цюрихе
Это - Швейцария. Это – строение.
Это - рабочего люда предместие.
Это - квартира Ульянова-Ленина*,
там, где чета получила известие,
что занялось заговорщицким заревом
небо российское, родина дальняя!
Здесь же, в спокойной и сытой Швейцарии,
были довольны судьбой пролетария.
Зов революций нашёл отражение
в Постановленьи. Газеты пестрели:
"Просьба властей ко всему населению –
кушать мясное лишь раз на неделе!"
Надя, на грех, на газу ежедневно
жарила стейки, крутила конфорки...
Вышла соседка. Окинула гневно
взглядом мясного излишества горку:
- Вас же просили! - и губы поджала, -
норму урезать, - низы голодают!
- Как же, - смущённо Надежда сказала, -
власти с низами об этом узнают?
*На узкой средневековой улочке Spiegelgasse в доме №14 проживала чета Ульяновых (1916-1917). Квартира была коммунальной и интернациональной, кроме хозяев, вождю мирового пролетариата приходилось делить квадратные метры с сапожником, булочником и актером. Ленин в Цюрихе читал лекции и писал очерки, а по вечерам любил проводить время в ресторанчике «Кабаре Вольтер», располагавшемуся в двух шагах от квартиры. Узнав из газет о начавшейся в России революции, Ульяновы спешно покинули Цюрих и отбыли в Петербург.
О Хансе Вальдманне
О Хансе Вальдманне, казнённом за подати,
за непосильный груз репрессий и реформ,
за то, что захотел церковной братии
урезать мзду на пьянство и прокорм,
за то, что дни пятнадцатого века
ещё не знали слов "электорат",
"свобода слова", "выбор человека"...
Он был диктатор, бургомистр, солдат.
И там, где Цюрих через глубь Лиммата
мост протянул на Мюнстерский фасад,
"позеленевший" конь ярмо диктата
стремится сбросить со спины назад!
И бургомистр, "позеленевший" тоже, -
не монстр, а всадник, что скакать устал,-
в последний миг натягивает вожжи,
чтоб не слететь под рослый пьедестал!
*Памятник Хансу Вальдманну – это монумент швейцарскому государственному деятелю, занимавшему в 1483 году пост бургомистра Цюриха. Вальдманну за период своего правления удалось осуществить множество полезных реформ, но его диктаторский нрав, репрессии и непомерные налоги стали причиной крестьянского восстания, в результате которого он был свергнут и в 1489 году казнён.
Памятник Хансу Вальдманну воздвигнут в историческом центре Цюриха на берегу реки Лиммат возле Мюнстерского моста. Он представляет собой бронзовую конную статую бургомистра, установленную на огромном постаменте. Статуя создана скульптором Г. Халлером. Памятник был открыт в 1937 году.
Я у балкона Черчилля...
Я у балкона Черчилля на площади старинной*.
Политик говорил. Народ внимал. И зрела мысль
разрушенной Европы после бойни исполинов:
во имя поколений нерождённых - единись!
Швейцарским Рождеством одеты улицы и скверы.
Турист фотографирует анонс на мостовой:
здесь, в этом месте, Черчиллем озвучен мудрый, первый
призыв объединения к Европе молодой!
Лежащая в руинах, выходящая из пены
разрухи, в пандемии обесцененных надежд,
прислушивалась, мудрая, к сентенции вселенной:
долой стереотипы от политиков-невежд!
- Объединись, красивая! - сэр Черчилль молвил вежливо, -
приумножай богатство и души своей уют!
(В углу, у баков мусорных, копаются "приезжие"
и - смачно, звучно, метко на булыжники плюют...)
*Черчилль выступал одним из инициаторов создания антигитлеровской коалиции с США и СССР и одновременно стремился ограничить влияние СССР в послевоенной Европе. В августе 1946 в речи "Пробудись, Европа!", произнесенной в Цюрихе, призвал к единству европейских стран-победителей и побежденных.
На Банхофштрассе
Шикарной Banhofstrasse*, сквозь гламурных брендов капища,
где ценники отсутствуют, чтоб люд не распугать,
где "середняк" наивный на руке не примерял ещё
часов швейцарских платину, не в силах устоять,
где только с миллионами тебе откроют банковский
в теннетах миллиардных банков счёт и депозит
(миллиардер тусуется в простых кафешках банхофских,
и дорогим парфюмов от швейцарцев не разит...),
а взгляд определяет без ошибки "наприехавших"
по мимике и спазму обалдевшего лица
(швейцарцы неприметны в одеяньях "цвета ветоши"...) -
шикарной Banhofstrasse мы проходим до конца.
В конце известной улицы - аркада простоватая
и достопримечательность - рождественская ель
в каменьях от Сваровски, - вызывающе богатая,
как и страна, впитавшая альпийских склонов хмель...
*Улица Банхофштрассе, растянувшаяся почти на 1,5 км в центре Цюриха, является главным коммерческим центром этого швейцарского города. Данное название, встречающееся на разных языках в десятках европейских городов, переводится как «вокзальная улица», что лишь в малой степени отражает её суть. Из сотни аналогов мировую известность получила только эта. Вот уже долгое время, здесь размещаются прославившиеся своей надёжностью лучшие швейцарские банки, призывно сияют в сумерках вывески стильных бутиков и салонов модных дизайнеров, а шикарные отели гостеприимно встречают новых постояльцев. Улица считается пешеходной, поскольку из всего городского транспорта по ней могут перемещаться только трамваи.
Кафе Вольтер Дада
Кафе "Вольтер". Бушующие страсти
вокруг "швейцарской ясности ума".*
Протест "искусству трезвых", фига власти,
коллажей сумасшедших кутерьма!
Они творили в Цюрихе и в Кёльне,
в Берлине каламутили народ, -
здесь "ничевоков" стиль в Первопристольной,
горы Кармель свингующий Эйн- Ход. **
Стояла у картин Марселя Янко
в израильском музее, не дыша,
где Каббалой пропитанная рьяно,
рвалась в астрал еврейская душа!
Мистическим опутана почтеньем,
на цюрихской старинной мостовой
пред дадаистским мироощущеньем
я головной убор снимаю свой!
Пред сюрреальностью рисунка и экспрессий,
пред яркостью коллажных строк стиха -
я у кафе "Вольтер" в швейцарских весях
стою в объятьях Каббалы, тиха...
*Дадаизм, или дада — авангардистское течение в литературе, изобразительном искусстве, театре и кино. Зародилось во время Первой мировой войны в нейтральной Швейцарии, в Цюрихе (Кабаре "Вольтер"). В Цюрихе дадаисты делали упор на случайность коллажа, произвольность комбинирования элементов. Дадаизм возник как реакция на последствия Первой мировой войны, жестокость которой, по мнению дадаистов, подчеркнула бессмысленность существования. Рационализм и логика объявлялись одними из главных виновников опустошающих войн и конфликтов. Основными принципами дада были иррациональность, отрицание признанных канонов и стандартов в искусстве. Считается, что дадаизм явился предшественником сюрреализма, во многом определившим его идеологию и методы. К основателям дадаизма чаще всего относят художника Марселя Янко. Дадаизм имел антивоенную и антибуржуазную направленность.
**В Советской России отголоском дадаизма была группа "Ничевоки", существовавшая в 1920—1922 годы в Москве.
Марсель Янко (1895, Бухарест, Румыния — 1984, Эйн-Ход, Израиль) - израильский и румынский художник, архитектор и писатель. Основатель деревни художников и скульпторов в Эйн-Ход возле Хайфы. Его доводы отвергались на том основании, что "всё это Каббала", то есть еврейская мистика, несовместимая с ясностью французского ума. В 1953 году выступил с инициативой создания деревни художников Эйн-Ход у подножия горы Кармель южнее Хайфы. Янко спланировал место для будущей деревни и поселился там вместе с организованной им группой художников. Со временем в деревне была открыта Центральная художественная галерея, частные мастерские и галереи художников и скульпторов. Янко назвал этот проект "последним действием в духе дада". Позже он участвовал в подготовке музея "Янко Дада", открытого в деревне в 1983 году.
Пилатус
Драконьим хребтом, красным камнем кровавым
прославились горы Pilatus в Люцерне. *
Противились горы искателям бравым
вершин покорённых. В швейцарской таверне
рассказывать притчи о муках Пилата
другим пилигримам считалось престижным, -
как бродит в мучениях дух виноватый,
как ищет забвения проклятой жизни...
То смерчь грозовой, то потоп наводнений,
то сели лавины, то молнии сполох, -
там Понтий снуёт для миражных видений,
там бродит несчастный Пилатуса молох...
А то вдруг тумана овечьею шапкой
Пилатус накроет вершины и пики, -
то тень Прокуратора участи жалкой
спустилась в убежище скорби великой...
Я тоже глядела Пилатусу в очи –
гора дружелюбной и мирной казалась.
Но сон был тревожен Рождественской ночью,
И чья-то ладонь лба тревожно касалась...
*26 мая 1499 года, после грозы, горожане с ужасом увидели бескрылое тело дракона в бурлящих водах реки Ройс около моста Шпройербрюкке. Многие известные ученые и почетные горожане Люцерна подтвердили подлинность этого знаменательного события. Дракон исчез, но на месте его так называемой "гибели" были обнаружены лужица засохшей крови и неизвестный минерал, впоследствие названный "драконьим камнем", широко использовавшимся в медицине с 1509 года.
**По другой легенде название горы происходит от имени Понтия Пилата, потому что на склоне горы будто бы находилась его могила. В действительности в основе названия лежит латинское слово "pilleatus" ("в войлочной шляпе" - имеется в виду, облачная шапка вокруг вершины). В четырнадцатом веке правительство Люцерна строго пресекала попытки как местных, так и инородных жителей подняться на скалистую и изломленную вершину горы. Пастухи не смели пасти скот у маленького озера Оберальп, в котором, как рассказывали странствующие студенты-теологи, томилась душа Понтия Пилата. Как полагали средневековые специалисты, Понтий Пилат утопился (либо был утоплен) первоначально в Тибре, однако его смерть вызвала страшные наводнения. Римляне выловили тело Пилата и бросили его на этот раз в Рону, однако прокуратор не успокоился. Маленькое озерцо на склоне горы оказалось его последним пристанищем. Люцернцы рассказывали, что раз в год на озере можно было увидеть силуэт прокуратора в пурпурной тоге (несчастные, увидевшие Пилата, обычно не доживали до зимы).