Присосалась ядовитым осьминогом,
Затянула ночью темною на дно...
Раз – рука, и два, и три... как их здесь много...
И кружится боль моя веретеном.
Улеглась на грудь горячей, липкой тварью,
Присосалась к темени, вонзив шипы,
Разлилась внутри расплавленною лавой -
Пожирает плоть. Хохочет и шипит...
Щупальца, змеей обвившись вокруг шеи,
Немотою ртутной давят на гортань -
Крикнуть бы, но жалкий хрип... А панацея...
Ускользает прочь, за света грань.
Ну, ослабь же, спрут, хоть как-то плен объятий,
Дай почувствовать в никчемном теле пульс...
В простынях, раскинув руки, как распятье.
И чуть, слышное, проснись...
Проснусь...