У моей судьбы дурное воспитание - она может хохотать и у гроба,
говорить, когда не спрашивают - в этом мы с ней хороши оба.
Я хотел, по случаю, исповедоваться - в храм заглянул на днях;
священик-душка велел мне обрезать крылья и приходить с бинтами на голых культях.
Но у моей судьбы есть чувство стиля - и руки мои коротки -
оказалось, обрезать крылья стало мне не с руки.
Я ломал их правилами, ломал устоями, резал об острые мнения дураков -
и вот лежу, задыхаясь от боли, а судьба надо мной смеётся: "Без обиняков
расскажи, зачем тебе исповедь? У тебя еще нет грехов!"