Вальс хочет в нас доверия.
Для танго нужна отчаянность.
Готов к ним в какой-то мере я.
Но нынче блюз – неприкаянность.
Ко мне не пусти фламенко –
шальную самоубийственность.
Вот брейк производит деньги,
а стало быть, и неискренность.
Мы можем играться полькой,
похабничать жёстким твистом,
и даже сумеем вольно
сорваться в гопак со свистом.
Измучавшись рок-н-роллом,
едва дойдя до постели,
сообразим, что полом
мы рознимся еле-еле.
И, осознав, что тренинг
отъел в наших танцах души
за ломаный медный пфеннинг
сдаем чуждых форм удушье.
Есть танец один, возможный
единственно для влюблённых.
и будет совсем несложно
по комнате раскаленной
вести его, бросив ритмы.
Он стонами будет звонок.
И завершить молитвой:
пусть будет у нас ребёнок.