Там, где сливаясь, шумят реки Арагви и Куры, был монастырь.
Грузия – это череда монастырей, устроившихся, как правило, на больших и не очень горных вершинах. Горные реки с холодной чистой водой как лица и сердца грузинских женщин, хочется окунуться, но не надолго из-за боязни обжечься или пораниться , остаться непонятым.
Грузинские мужчины поют, а еще целуются при встрече. Это завораживает, заставляет задуматься - откуда такая чувственность. Когда хор из многоголосья мужских голосов звучит в кафе, театре или на улице русские женщины (а может и женщины всех национальностей - не знаю) испытывают восторг как от хорошего секса. Загадочность, не объяснимость притягивает магнитом. Что это? Желание нравиться, показывая свое профессиональное мастерство по-детски наивно, но вызывает глубокое уважение и интерес.
Шофер джипа поднимает туристов в горы по дороге, сравнимой с козьими тропами, и тем горд. Это видно даже по наклону головы и натяжению спины, могучей как у барса. Он не любит женщин - говорит весь его вид. Вот его брат-тот всегда с женщиной, обязательно жгуче красивой и сексуальной. От тоже поднялся в горы, но вдвоем с ней и тем весьма горд. Два брата при встрече касаются щекой друг друга (целуются) – это так здорово, что хочется снять крупным планом.
Два монаха, живущие в монастыре у подножия Казбека (грузины называют его Казбеги) похожи на очертания склонов гор, раскинувшихся вокруг недоступной заснеженной вершины гордой, но почти постоянно стыдливо прикрывающей себя облаками, что роднит ее с грузинской женщиной. И только ранним утром, когда неё тихо, почти интимно, и нет любопытных глаз приезжих, Казбеги сбрасывает с себя облачное покрывало и осматривается вокруг.
Он нежный страж этих мест, живописность которых не берусь описывать после Лермонтова. Когда лежа на склоне горы, на которой стоит монастырь, видишь, что даже очертания горных вершин похожи на повернутые к небу лица поющих грузин, поражаешься еще больше.
Кавказ необъятен, он сам по себе как большой организм, как огромное тело, обласканное водами рек, а раненные , ноющие места массажируют водопады.
Лес на склонах охлаждает и дуновением рождающихся в нем ветров сушит испарину гигантских исполинов, даря родниковую воду для утоления их жажды.
Мужской магнетизм и дар нравиться. Кавказ дал грузинам как эликсир любви к своей родине, земле, истории, своим предкам.
Гид Мамука гордится прошлым своим и своей родины. Он внук русской санитарки, спасшей грузинского дедушку от ран во время войны. Он любит Тбилиси, свою семью, обожает свою работу, профессионально до мельчайших подробностей повествует об истории церквей, монастырей и их создателей. Но он как настоящий грузинский мужчина романтик: деликатный с виду, но глаза светятся внутренним темпераментом и выдают вечное желание нравиться и быть любимым.
Мамука говорит. Что у него четвертый голос в хоре, грузинская шутка: четвертый голос – голос совести - плохо поешь, помолчи, не порти песню. А как описать дирижера грузинского симфонического оркестра, вернее не его, а его танцующую и поющую фигуру, движение которой сравнимо с танцующим городским фонтаном на набережной Батуми.
Мелодия водопадов, горных рек изменчивых и игривых, суровость и гордость горных вершин, дороги с крутыми поворотами и постоянно сигналящими машинами ( грузинские водители, сигналя друг другу, тоже творят музыку опасных ощущений рискованной езды) звучит в общем хоре мужских голосов, поющих и воспевающих Грузию.
Впечатления от путешествия по Грузии хочется закончить словами:
Меж чахлых, скудных, сухих и сирых есть люди, сочные как сыр арбуз и виноград, души которых гуляют нагишом. Хорошо, что на земле есть места, где им можно прогуляться.