Франкфурт-на-Майне превратился во Франкфурт-на-Одре.
Одри Тоту со временем станет уставшей от нас Хепберн Одри,
Что на смертном одре, выбиваясь из сил, ловит легкими ритм.
А улыбку за яблоком спрятала, как когда-то сделал Магритт.
Слушай рифф, эта песня про перемены. Риф коралловый высох:
Кардиналом был розово-красным — кардинально стал серым:
Что-то вроде нашей грязной многоэтажки с Юго-Востока Москвы.
Только рыбы немые в лифтах обосанных. Слава Богу, это не мы.
Билдинг, дарлинг, невъебенно высотное здание вроде.
Мёртвый, страшный бетона кусок, только стёкла спасают от лжи.
И пока реагент разъедает дороги моей ****ской Родины,
Словно древние мумии в фараоновых мраморных ваннах лежим.
Соблюдаем строго режим, наш любимый — тоталитарный.
Сладкий, как карамель, красный (от слова «красивый»), как Кремль.
Здесь неважно, насколько у дома крепкий и прочный фундамент,
Здесь районами сносят, в бараках сжигают. Тяжелое время
Настало. Где порог болевой, где речной. Где порок, там и вечность,
Там пурпурное сердце моё в аритмии пока, слышу, бьётся.
Поцелуй в обе щеки, наотмашь ударь, чтобы было проще и легче
Отпустить меня в место под соснами, но остаться вместе под солнцем.