Однажды по стеблю крапивы,
Лишь с мыслями поесть,
Ползло создание семейства
Нимфалид, inachis io.
С поставленной ей целью, беспристрастно,
Ползла так гусеница к миру безучастно.
За много дней маршрут определенный
Ей выбран был, в крапиву лишь влюбленной.
Ростки покушать, да на солнышке поспать.
Чего же можно еще было бы желать.
Но вот, в прекрасный день, после обеда,
Когда уже, казалось, надо спать,
Ей мысль, увы, пришла: "Хочу летать!
Ну сколько можно
Целый день ползти бесцельно,
Да на крапиве листья пожирать?"
И в тот же миг пропала жизни радость,
Исчезло счастье, сгинул аппетит.
Под гнетом этих мыслей тяжеленных,
Она страдала, что никак не полетит.
И от тоски, решив совсем погибнуть,
Вся в мыслях тягостных,
На солнышке лежа.
Так размышляя, сном сморилась.
Проснувшись, не могла узнать себя.
Все оказалось просто. Пока спала,
Уже не гусеницей, куколкою стала.
"Костюмчик" был теснее покрывала.
Почувствовав вокруг себя границы,
Судьбу опять коря, полезла из темницы.
На солнце вылезла, просохла, обогрелась,
Природной красотой она оделась.
Изящной стала бабочкой внезапно.
Хоть этого ей чуда не понять,
Не лезть же в футляр куколки обратно.
Свершилось таинство, могла ли пожелать?
Всех радуя размахом пестрых крыльев,
Летит она, позволив нам прервать
Про бабочку прекрасную рассказ,
С названием простым "Павлиний глаз".
Моралью этих строк, пожалуй,
Логично сделать вывод лишь о том,
Фантастикой нам что бы не казалось,
Порой реальностью становится потом.