снег сегодня белей, пушистей. торопясь в ждущий зёв метро, проживаешь одну из жизней. иней стелется серебром на ресницы, опушку лисью, на прохожих, на всё окрест. ты наполнена новым смыслом и, любя, несёшь «этот» крест:
он высокий, зеленоглазый, курит winston, кроссовки nike. ты была им убита сразу – только он говорил «вставай!» и смеялся, а смех был хриплым, словно дьявол его учил этим ломким/глубоким ритмам.
у тебя не осталось сил без него заливаться в город или просто со зла кричать. для тебя он – фитиль и порох, сгусток вен, под ребром печать. и не выразить чувство словом [где их взять, когда так нужны?]. твоя вечная подоснова, эти руки всегда нежны. ты не дышишь, когда он дышит [резонанс разрушает всё], нитью мойры на коже вышит, в вену вирусом занесён.
раньше было намного проще – без него, только ты одна. с ним опасно – по жизни гонщик, словно смерть ему не вредна, никаких перекрытых улиц, ни шлагбаумов, ни оград…
вы когда-то не разминулись.
кто же в этом был виноват?
он тебя узнавал из тысяч, ты из тысяч – его ждала. друг из друга теперь не выжечь, не спалить ваших чувств дотла. он берет теплый шарф в ладони, как вещественный артефакт, раздевает тебя – ты тонешь… повторяете этот акт внутриклеточно и подкожно – все миры вас готовы ждать.
никогда – да не станьте ложью и не смейте себя предать.