Укрыть мою душу пледом
не в силах ничья рука.
Все люди уходят, следом
за ними уйдет тоска.
Они занимают обитель,
разжигают внутри очаг -
я их покорный служитель,
но падший в их тусклых очах.
Мне бы пойти в дорогу :
прочь от их темных слов,
но гвоздь пробивает ногу,
торчащий с гнилых полов.
Все решено заранее :
средь люда пустого гнить.
Игла, гостящая в ране
шьет через белую нить.
Старое древо рухнет,
почву насытит вновь.
Семя под влагой набухнет,
Землю питает кровь.
Мне бы писать про реки,
текущие в райский сад.
Но в грусти смыкаются веки -
не видно эдемских врат.
Летала по небу птица,
но встречена была стрелой -
она ведь живого частица,
но жизни стирают долой.
Жизненный труд непосилен -
труд станет частью могил.
Сильный станет бессилен,
труд от берущего сгнил.
Я бы писал про просторы
рая без скользких границ,
но щелкают быстро затворы
ружей, поражающих птиц.
Письма не знают кончины -
читающий все передаст.
Строки воскреснут с пучины,
поднимут закопанный пласт.
Строки писавшего - сера :
вспыхнут в тех, кто читал.
В строках писавшего вера,
а не блестящий металл.
Письма мы шлем на подмогу,
заблудшим на зыбком пути -
их смысл укажет дорогу,
скажет, как к раю прийти.
Рай не начертан на небе -
в душах хранится тепло.
Рай для голодного в хлебе;
рай, когда в душах светло.
Странник нашел бы жилище,
если б почуял приют.
Для него все вокруг - пепелище,
ведь бесы всюду снуют.
Лабиринты - земные дороги.
Перекрестки - людские пути.
Окровавлены путника ноги -
на Земле свой очаг не найти.
Родин Н.В.