Как страшно выходить из джунглей,
из тундры или из пустыни
уж к сентябрю, войдя в июле!..
Я помню эту жуть поныне.
Как страшно понимать: вернулся
туда, где можешь всё узнать уж,
благо мобильник твой проснулся, -
тот умер, эта вышла замуж...
Как палец прыгал, и всё мимо,
натыкивая мамин номер!
Уж в поезде, дорогой длинной,
узнал, что Солженицын помер,
война, начавшись, состоялась,
пока я ездил на оленях...
Покой и тишь - такая благость,
но что за ужас в днях последних!
А ведь жалеет Бог нас, грешных...
Я вспоминаю Магеллана,
что от клинков погиб мятежных,
и непреклонного дель Кано,
а с ним - семнадцать уцелевших,
для родины давно пропавших,
три года вести не имевших,
три года ничего не знавших!
Нашли других мужей их жёны,
отцов их дети не узнали...
Как они в страхе напряжённо
на берег милый свой взирали!
Мир взял такую вот с них плату
за то, что дал себя измерить;
и съехавшую на день дату...
Порой возможно только верить,
что дома всё - так, как осталось,
сколько бы путь твой ни тянулся.
Что мой-то месяц в тундре? - малость!
Но я к их страху прикоснулся.
10.02.2016