Гляди, как ветер загребает горстью
бездомных чаек,
и длинный тополь голой рыбьей костью
торчит над чайной.
Всё ближе, всё страшнее волн папахи,
дробятся звуки,
и на веревке красная рубаха
вздымает руки.
Пока ветра пески трясут исправно
в своей хламиде,
на чердаке в прикрытых створках ставней,
как в створках мидий,
свернулся кот, в тепле урчит притворно,
не зная бури,
и мидией плывет меж узких створок
Зрачок в прищуре.