Холодные чернила льются по венам,
Оставляя на коже грязный текст.
Со мной тесно уже стенам,
На которых ни раз чертила крест.
Я пытаюсь отмыть письмена,
Лежа в ледяной кровавой воде.
Но взглядом меня давит Она.
Она в моей ванне, она везде.
Она - муза, вдохновения предмет.
Я читала Верховный завет,
И Она невероятнее Бога.
Про нее в Библии нет и слога.
Она та, кто заставила съесть
Старое гусиное перо,
С бумагой в уголке сесть
И писать стихи, как Пьеро.