Наверно можно сложно мыслить
Жалеть себя, любить отчизну.
Хвалить себя и всё до тризны
А ныне что? Дитя сомнений
Безрадостных, пустых суждений
Хождений по морю и суши
Желанье лезть в чужие уши.
Как знать, быть может в эти уши
Пролили тонны всякой чуши
А может быть вас быт затрахал
Поэтому ты громко ахал.
Нахал, как можно так похабить
И чуждое сознанье гадить?
Я гадить вовсе не хотел,
Здесь сетую на сущность дел
Дел, что довесть увы не смел...
Пешки решки и мешки
Полу грязные стишки.
Пока вы в спешке гоняли пешки
Неслись усмешки, но эти пешки
Ломали решки, бывало смело
Такое дело
А вы умело
Швыряли в дело, юнцов безусых
Лихих, наивных и потому-то
Всегда невинных.
Ряды пустели, их стало мало,
Но от того, прочнее жало
Рука сухая всегда сжимала
Ну а чего же, так все творили
Но почему вы, про страх забыли?
Забыли суки про месть невинных
И почему-то всегда наивных,
Ребят что в поле лежат под стяжкой
А думы выживших, жутко-тяжки
И под рубашкой, душа томилась
Рвала, стонала и ввысь стремилась
Но вспоминала что опустилась
До грязной мрази в потоке грязи...
Из грязи в князи шагали в спешке
А под ногами, валялись пешки.
Кто то зарылся, в каких то соснах
Кто то всплывает, в судебных вёснах.
Кто то все рядом, гуляет волком
Их взгляд суровый и очень колкий.
А лед под вами с годами тонкий
Вы тяжелели с годами службы
Не оставалось меж вами дружбы...
И вот меж сосен, в одной рубашке
Валялись вы, в бетонной стяжке.
P.S
Простите други, вы всех людей
Козлов-предателей
В бетон залей.