И, как в тумане, растворятся лица.
И будет ночь, и страшный сон приснится.
И станут хищны звери и цветы.
И статуи качнутся под балконом,
от слёз скривится первая икона.
И крик замрёт в объятьях немоты.
Любовь, от боли корчась, на костре,
не сможет целовать чужие руки,
вымаливая прекращенье муки,
и обратится к смерти, как к сестре.
И смерть придёт в серебряном плаще,
но мир суетный даже не заметит,
что больше не родятся в мире дети,
и слёзы материнские вотще.
А ветер вздыбит пепел до светил,
Качнётся лес, и будет глас небесный:
«Зачем вы мне позволили воскреснуть?
Затем ли, чтобы я вас не простил?»