– Здравствуй, лошадь! Тебя не Можаем зовут?
Помнишь, лето дождливое было;
Помнишь это: возище, бывало, навьют…
– Я, мужик, не Можай, а кобыла.
– Тьфу!.. И правда!.. А ты… Это ты говоришь?!
– Это я говорю, не пугайся.
Ты вспахать огород раньше всех норовишь?
Если хошь, я не прочь – запрягайся.
– Я?!
– А я что ль? Да я отродясь окромя…
– Так за что ж тебя держат в колхозе?
– Как за что? На племя.
– На племя иль на мя…?
Или, может, всё дело в навозе?
– Ну, навоз не в почёте, и я не в цене.
Если честно – и любят едва ли…
– А машину вот ту обогнала бы?
– Не.
– Эх! А мать твоя... Вьюгою звали!
– Батю помнишь мово?
– Помню, как же – Можай!
Хлеб однажды сушили в овине,
Нагружали… Ему сколько хошь нагружай –
Он по тонне тянул, да по глине…
Помню, как-то давно я за хлебом в ларёк
Был отправлен: «Купи для скотины».
Я купил. Опустив на глаза козырёк,
Шёл домой вдоль реки. У плотины
Подбежал жеребёнок чернее чернил.
«Ух ты, как тебя ночь очернила!»
Я – домой, он – за мной. Так весь хлеб и скормил.
Сильно мамка потом побранила!
– Это я молодая?
– По-моему, ты.
– Я частенько во сне это вижу:
Воля, поле, трава по колено, цветы!..
А сейчасную жизнь ненавижу.