Мамочка, я так устала, что нет метафор
этой усталости острой и абсолютной.
Утром кидаю в свой кофе из банки сахар
и, стиснув зубы, пытаюсь быть дружелюбной,
только внутри меня вакуум впитал все стержни
или же что там содержится в super-woman?
Вот относиться бы мне ко всему небрежней.
Мир мой велик, хаотичен и непродуман.
Мир мой велик – от подъезда и до работы.
Это в шестнадцать казалось, что будет проще.
Взрослым – налоги и штрафы, никак не льготы –
разве что карта дисконтная, скажем, в Oysho,
чтобы халатик пушистый купить с мультяшкой,
и, завернувшись в него, допоздна работать.
Будто бы всё хорошо. С небольшой натяжкой.
Только внутри, на душе, накопилась копоть,
и мир вокруг всё такой же - февраль, да стужи,
только я вижу его через чёрный ситец.
Ты говоришь, что я умница, греешь ужин.
Я не провидец, и ты тоже не провидец.
Я не хочу этих тактик, стратегий, планов,
в голову [к счастью?] детекторы лжи не вшиты.
Я человечек без сил на войне титанов -
ноги бездвижны, глаза широко открыты.
Спрятаться бы. Переждать под покровом пледа.
Только на утро всё та же опять картина -
кофе и сахар, победа над сном. Победа?
Век моих держится как-то ещё плотина,
и под напором звучащей повсюду фальши
я понимаю, что цель не окупит средства.
Спать я сегодня, пожалуй, пойду пораньше.
Мамочка, пусть мне приснится июнь и детство.