Бледно-лицый страж над плеском века.
Рыцарь, рыцарь, стерегущий реку…
М.И. Цветаева
Прислонясь к пятнадцатому веку,
Мы – туристы – выглядим нелепо.
Пражский рыцарь, стерегущий реку, -
Брат Марины, улетевшей в небо, -
Обнаживший меч не ради битвы –
Ради мира в этом старом граде, -
Подскажите нам слова молитвы,
Бога ради.
Покажите, где живая рана
Горячит под мёртвою водою.
Зла в себе не держит злата Прага
И врачует строгой красотою.
Мы спешим послушною оравой
Вслед за гидом. Промедленье – роскошь.
И гудит над медленною Влтавой
Карлов мост Ваш.
Рыцарь Брунсвик – одинокий воин
В стороне от мира и от Праги, -
Он свободен, светел и спокоен,
Как Марина над листком бумаги.
Может быть, в осенней круговерти
Не сберечь и этого листочка.
Может быть, всей жизни после смерти –
Только строчка.
Объектив освобождён от кофра,
Субъективен к цвету чёрный камень,
Увлечённо щёлкает фотограф,
А у нас – как бездна под ногами.
К Староместской площади мы вышли
Чуть другими – странная картина.
А с небес на нас глядел Всевышний –
И Марина.
Февраль 2016.
Марина Ивановна Цветаева ассоциировала себя со статуей пражского рыцаря Брунсвика. «Если у меня есть ангел-хранитель, то с его лицом, его львом и его мечом», – писала она.