Остыл до морозной сини закат,
Малиновый с красной каёмкой.
Широкие лыжи, ушанка, бушлат,
Рюкзак на плечах очень ёмкий.
Запаса мне хватит на несколько дней,
Ещё там и техника рядом лежит.
Одна лишь тайга, и нету людей.
И лишь между сосен тропинка бежит.
Тайгу испахали треки машин,
Проложены шрамы-канавы.
Так покорить природу спешим,
Добыть, нарубить - ради славы.
Природа очистится, много веков
Пройдёт по цепочке тихонько.
Ржавеют машины, и цепи оков
Спадут и рассыплются громко.
Когда докопаем последний траншей,
И вышки покроют безлесье.
Мы будем в деньгах, и пот от ушей,
И радостный взгляд в поднебесье?
Ни птицы, ни зверя, ни рыбы, ни рек,
Где можно в жару окунуть своё тело.
Зато погашен кредит, человек.
Доволен, что кончено дело?
А дальше оставим мы призрачный лес,
Где кустики и редко сосны.
Прям в душу природы-матери лез,
Роняя от жадности слёзы:
-Подай мне, землица, ты нефти-угля,
А я посажу тебе зелень...
-Всё выкачал, вырубил, высушил. Зря.
Осталась лишь грязь, сухопыльная темень.
Торф из болт - и тот воротил -
Ковшом экскаватор черпает.
Но, как обещал, ни черта не садил.
Плевал, что само обрастает.
...И сотней лет позже, глядя в окно
Роддома, что в городе строен,
Малыш удивлённо агукнет: "Зачем я рождён,
Где гибнет природа и стонет?"
"Зачем ты, мамуля, меня родила?
Зачем подарила ты миру
Меня, где важна лишь ценность бабла,
И холод бетонной квартиры?"
Склонится мамаша. Прижмётся к груди
Малыш, молоко до дна исчерпая.
А лет через двадцать уже не один
Природу кромсать и рубить продолжает...
...Иду по лыжне и дышу в полну грудь:
До хрипа мороз обжигает.
Проблемы ведь будут. Пока позабудь.
Ведь всякое будет. Бывает.