Тяжкий ледник над Гундой ползет со скал, камнем хрустит, скрежещет: "Иду к тебе!", тянется к Гунде кончиком языка, как похотливый, грязный, больной плебей.
Аррика ночь не спит - беспокойство жжет, нитку из пряжи тянет веретеном. Выйдет во двор - там ветрено и свежо, ночь нависает скальной сплошной стеной.
Йэми ушел пять суток тому назад, до Тамаринда ходу два дня пути.
Камни опасно скользки в ночных слезах.
Аррика кличет Йэми.
Ее мутит.
Ветер относит крики в долину, вниз. Кажется, нынче против нее сам бог - шепчет непримиримо: сломись, прогнись, лбом приложись к узорам моих сапог.
Узкая тропка едва в темноте видна, вьется гадюкой между отвесных стен. Если нога поедет - падению быть до дна.
Только от Йэми нет до сих пор вестей.
Аррика не боится, идет вперед, не замечая ветер и холод скал. Над перевалом буря ревет и рвет, тычет в лицо ей свой ледяной оскал.
Аррика кличет Йэми сквозь мрак и град - тучи ссыпают клад ледяных монет. Ветер играет ими, по-детски рад.
Аррика кличет Йэми.
Ответа нет.
*
Йэми лежит, плененный навек во льду, дышит со свистом (сдаваться нельзя никак!), шепчет: "Иду к тебе! Я иду, иду!"
Еле ползет со скоростью ледника.
A.D. 21-22.02.2016