Сквозь стакан, с водкой русскою,
Я смотрю помутившись умом.
На таких же как я, покалеченных,
С обожженной душой мужиков.
И живу как чужой, неприкаянный,
Я в своей зачумленной стране.
Окруженный «заботой и ласкою»,
Присылаемой с запада мне.
От себя никуда мне не спрятаться,
От себя нет укромных углов.
Словно шар по сукну жизнь катилася,
Отлетая от крепких бортов.
Ну и пусть, что я бит. Да за битого,
Слышал я двух не битых дают.
Да беда вот, на Родине матушке
Нет небитых - давно не найдут.
И в руках стакан-призма от ярости
Задрожал, словно бомба на взрыв.
А портрет со стены мне подмигивал:
«Нет, не вскроешь ты водкой нарыв».
Словно старая кляча, коростова,
Моя Родина ждет перемен.
Замерзая душой исполсованной
От Иудиных мерзких измен.
Не впервой разоренной, загаженной,
Из руин и из пепла вставать.
Со счетов в бездну сброшенной
Птицей Фениксом снова взлетать.
Не убить нас, ни ложью ни водкою,
Крепче нету людей на Земле.
Над Россиею нет победителя,
Нет сильней закаленных в огне.