***

Может, он с вами на улице жил-
Парень, в прожженной окурками куртке.
И от усталости, чувствовал жил
Напряжение; он втягивал дым самокрутки.

Никто из соседей не знал его имя,
Ни возраста, смысла и места работы.
А он никогда не здоровался с ними,
И лишь цветам уделял он заботу.

Может, вы видели, как он сад поливает,
И тихо растениям что-то поет.
Может быть видели, как сильно смущает
Его то, что по улице кто-то идет?

И ты мне не ври, что не видел, как он
Из окошка смотрел на проходящих детей.
Не ври, что не думал, как он вцепится в стол,
В попытке унять бушевавших зверей.

Не заметил ты, да, как он взгляд отводил?!
По алле идя, от прохожих, знакомых...
Ты не видел, как девочку он проводил
Взглядом серым, скрипучим, словно в оковах.

Не помнишь, наверно, ты тот жаркий вечер,
И птичьи крики под тусклой луной.
Той девочки образ останется вечно
В твоей голове, отравляя собой.

Ведь ты, это ты, разорвал ее платье!
Ведь ты ее рот пятернею зажал!
Ты выбросил в реку простое распятие
С шеи ее. Ты на нее не кричал.

Ты просто услугу просил оказать,
Тихо шепча безумца желанья.
Она... не могла. Не могла отказать;
Ужасный процесс причинения страдания.

Ты бросил ее возле поля ромашек.
Нагую и мертвую- спать вечным сном.
А утром опять слушал пение пташек,
Любуясь нежностью белых цветов.