Шуты бывают влюблены
в те спинки стульев не у трона
и выдуманы кубки полные вина,
чтоб доказать
искусство быть влюбленным.
И у рожка забавный звук
и слезы под глазами
все нарисованы чернилом,
и глиняные губы рассмешат шута,
который прославляет не любить, а шутки.
И танец не похож на серебро,
рассыпанное под столом царей,
и все, смотрящие живут,
браслетами из золота у шей,
ну а топор, он мастер прилагательных манер.
Истоптана подошва у шута,
влюбленность пахнет не изменой,
его душа, лишь раздвоение у языка,
шипящих звуков,
оставшихся на коже у ручья.
Он шут из пепла смеха,
из просветления ума,
он у звезды забавный демон,
который тень бросает
и у души скрывает сам себя.