Мой дом на Шестнадцатой линии

               
               1

Всё чаще желание острое - вернуться к тому, что вдали.
Исток на Васильевском острове: там детство и юность прошли.
Там страждет именье фамильное в чаду коммунальных затей,
В дому на Шестнадцатой линии без доброй опеки моей -
Моя комнатушка невзрачная, во двор скромный вид из окна.
Пусть право на близость утрачено, меня всё же помнит она.

А в это окошко мне мальчики, зеркальной игрою дразня,
Пускали светящихся зайчиков, во двор вызывая меня.
А двор на правах долгожителя - и было так с давних времён -
Решал умудрённо-решительно: то Он или, может, не Он?
Был двор повелителем признанным: казнил, возвышал, даровал.
Родными казались нам издавна деревья, скамейки, трава.

Обитель, услада, пристанище и судеб свидетель немой,
Хранитель секретов и таинства взросленья и встреч под луной.
Но это всё позже. А шалости? А игры, порой допоздна?
И взрослые, нет, не мешали нам законы свободы познать.
Когда же казались нам тесными пределы родного двора,
На ближние земли окрестные свершала набег детвора.

Ещё приключение дерзкое: нам бегать туда был резон,
На кладбище наше Смоленское, в отсутствие парковых зон.
Гуляя и прячась меж склепами, бродя вдоль старинных могил,
Пугая друг друга нелепыми рассказами что было сил
И воображенья богатого, мы острый ловили момент!
Мы были лихими ребятами, а это был наш... Дисней-ленд.

На кладбище ели малину мы, катались на лыжах зимой.
Дома на Шестнадцатой линии нас ждали и звали домой.
Забавы прощая невинные - неужто сочтёт кто грехом? -
Дома на Шестнадцатой линии стояли за нами кругом,
Защитою были и стражею, их нрав был и добр, и суров,
А мы по-предательски жаждали уехать из тесных дворов,
Вселиться в квартиры отдельные, вдохнуть новостроек уют.
(Чего бы сейчас я ни сделала, чтоб сладость вернуть тех минут!)

Ах, детство моё неказистое, где малый квадратик двора!
Зачем окликаешь пронзительно в глухие мои вечера?
Зачем так зовёшь повелительно в святые владенья свои,
В мой дом на Шестнадцатой линии, приют и забот, и любви?

               2

Однажды, влекомая голосом невнятным, - каприз бытия -
Я долго кружила по городу: мне чудилось - призвана я.

Во двор, как в реальное прошлое, как в старую реку, дрожа,
Сквозным волшебством переброшена, вошла, замирая, душа.
Сперва, словно кадры наивные в немом позабытом кино:
Мой дом на Шестнадцатой линии... берёза... и двор... и окно.
Потом оказались озвучены картинки - мои, не мои?
Другие там были везунчики, изгои свои, судии.

Другие там девочки, мальчики - что я им, чужой пилигрим? -
Легко, по-хозяйски размашисто владели пространством моим -
Двором, как своим государственным устройством, угодным не мне.
Моей им не надобно дарственной: наследство законно вполне.
Что ж дом? Неприступными замками мой двор - уж не мой! - окружён,
И я здесь стою самозванкою, и мой пиетет им смешон. 

Забвенья траву прошлым званием - взросла она - не превозмочь.
Пришла я, как гостья незваная, а лучше б - как блудная дочь.
Простите нехватку смирения, Пенаты. Лелея очаг,
Вам трудно отвлечься от бремени хранить здесь живущих сейчас.
И всё же на вас не в обиде я: мне право навечно - родство.
Я детство вдохнула, увидела - мне хватит надолго его.

Какими мы были счастливыми в той жизни, в начале начал!
Мой дом на Шестнадцатой линии, спасибо за свет и печаль!
Ты есть - за снегами, за ливнями, к добру ты мне снишься опять,
Мой дом на Шестнадцатой линии под номером "75".

1999