Я когда-то родился под оркестр дождей и обмакивал раны цветочком полыни,
Эти тёмные мысли, бесконечности дней, утопаю в морях,где безустанно плыли.
Мы не можем увидеть, процессию вне, когда мысли и пряди становились седыми,
Разлагаясь душой, чтобы стать веселей, я не знал что людей заберут молодыми.
Может снова продолжить, пить, курить обжигая гортань ослепленностью солнца,
Или просто на сердце бледно-черную кить,уничтожить улыбкой того кто смеется.
Нет, не поможет, это мысли безумца, с опечаленным взглядом слышу звук в темноте,
Мои перспективы безнадежно сопьются, я на стенах прихожей пишу кровью судьбе.
Когда ты на яву видишь, то, что во сне, силуэты страданий становятся правдой,
Моешь посуду в белоснежном огне, уничтожая пространства, как Диего де Ланде.
Лежишь на кровати в своей каменной пусте, желаешь стать камнем уехав в моря,
этот смех февраля режет лезвием грусти,это родинки счастья вспоминают тебя.
Ходить с камнем на шее невозможно устав, руками из дыр ловить беззаботность.
Или просто свалиться не встав, в объективе страданий отсняв безысходность.
Конечно здорово жить и не вскрыться, не залив своей кровью диафрагмы лужи,
В сердце руками, копаться, рыться, не найдя в этой сгустке того кто нужен.